времена беспредела. Кожан, видите ли, слишком туго завинтил гайки!
Теперь в голосе вождя слышались горечь и раздражение. Он шумно заворочался; заскрипело дерево, и Марк с некоторым замешательством сообразил, что скрип издает широкая кровать, что стояла в комнате хозяйки дома. Как видно, разговаривали вождь алтуфьевских скавенов и сирена, лежа рядом в одной постели.
– Что, уже подсиживать начали? – голос Мартиши посерьезнел и напрягся.
– Пока еще нет, но настроения уже чувствуются. А я… а я уже не тот грозный правитель Серого Севера, которого некогда боялись даже свои отморозки… не говоря уже обо всех остальных. Рано или поздно старый Акела промахнется, и тогда…
– Эй, это что еще за упаднические настроения? – удивилась Существо. – Перестань, слышишь? У тебя все еще есть настоящие сторонники. Пусть мало – но есть! У тебя есть власть – пока еще крепкая и не прощелканная клювом. Есть какая-никакая поддержка Горбушки и союз с Трэш-сити. Да и вообще! – послышался короткий скрип кровати под чьим-то телом. Кажется, Мартиша вскочила с места. – У тебя есть ты сам! Этого разве мало? Стас, ты около десятка лет назад подчинил себе толпу отморозков и беспредельшиков, не имея почти ничего из вышеперечисленного! Горстка преданных людей – и ты сам, твой авторитет, твоя харизма, принципы и решительность! Все! И сейчас, когда у тебя есть много больше, чем было, ты считаешь, что не справишься с задуманным? Да я просто поверить в это не могу!
Кожан в ответ длинно и прерывисто вздохнул и вдруг тихо проговорил:
– Может быть, ты и права… Но… Устал я, Мартышка… Веришь? Устал. Еще эта… внешняя политика, чтоб ее… Вертеться, прогибаться перед одними… изображать из себя злобного Бармалея – перед другими… Задрало это все!.. Старею, наверно.
Чуткий слух Марка уловил шорох. Словно один человек быстро придвинулся к другому и крепко обнял его. Снова тихо скрипнула кровать.
– Чшшш!.. Тише, мой вождь!.. Тише, – теперь Существо говорила слегка невнятно, как будто ей что-то мешало, и живое воображение Марка тут же нарисовало ему сирену, прильнувшую щекой к твердому, с рельефными мышцами, плечу Кожана. Плечу воина, охотника, защитника – мужчины! – который, кажется, сейчас сам нуждался в поддержке и защите. Как там любили говорить на их станции? Мужчины не плачут? Ню-ню!
Кожан, естественно, не плакал, но от его безжизненного голоса Марку стало не по себе. Он привык видеть вождя сильным, уверенным, жестким и полным взрывной и опасной энергии. А тут…
«Постарайся не удивляться всему, что ты, возможно, еще откроешь в нем в дальнейшем», – попросила его тогда Существо. Теперь у юноши словно пелена с глаз упала. Грозный и жестокий вождь, перед которым трепетал чуть ли не весь Серый Север и которого боготворил каждый пацан в Алтуфьево, оказался не супергероем, не божеством, а… обычным человеком из плоти и крови. Живым, чувствующим, со своими собственными проблемами, заботами, горестями, страхами… Со своей болью… Которую он день за днем, год за годом вынужден был держать в себе, не смея расслабиться, не смея довериться, раскрыться и показать свою уязвимость никому в мире. Никому, кроме…
Кроме.
То, что Мартиша была женщиной его вождя и волчицей его вожака, Крыс – будучи от природы парнем неглупым и наблюдательным – понял чуть ли не сразу, как только увидел их манеру общаться между собой. И вот теперь, только что, его догадка подтвердилась. Сейчас Марк уже ничуть не сомневался в том, что отношения этих двоих заходят гораздо дальше, чем просто дружба и деловое, или какое-то еще сотрудничество двух взрослых и абсолютно самодостаточных людей.
В комнате снова скрипнуло.
Крыс почувствовал, что краснеет, и тихонько попятился прочь от двери, за которой двое взрослых людей вели свои взрослые разговоры, решали взрослые вопросы и занимались прочими взрослыми делами.
…А он-то, он все это время думал, что уже давно не ребенок! Гордился, что знает обо всем, что происходит на станции… А взрослая жизнь – с ее недетскими заботами, секретами и планами – меж тем катилась мимо него! И теперь оказалось, что все устои, ранее казавшиеся ему, мальчишке, незыблемыми – уклад жизни и взаимоотношения на станции, неоспоримая власть вождя и его авторитет… да и сам вождь – все это на самом деле совсем иное! Уж если даже сам Кожан ставит под сомнение вопрос устойчивости своего статуса среди алтуфьевцев и опасается, что не сможет с ними справиться, если вдруг те захотят его сместить…
Глупый, наивный мальчишка! Слепой щенок! Ты мнил себя взрослым? Вот тебе настоящая взрослая жизнь! Получи!
«Но неужто Кожан вынашивает планы переселения алтуфьевцев Наверх? – думал Марк, бесшумно пробираясь к своей двери. – И еще про какой-то союз с Содружеством говорил… Разве такое возможно? Мы же враги с ТриЭс… Эх, жалко, что у Мартиши нельзя будет потом узнать подробнее – ведь тогда придется признаваться, что подслушивал…»
Марк все же не успел как следует поразмыслить над тем, что именно – благо или вред несут его общине планируемые Кожаном изменения. И как он сам – Марк О’Хмара – относится к этим планам вождя и к открывшемуся ему истинному положению дел на станции. Лишь только голова его коснулась остывшей и приятно холодящей висок подушки, как скавен моментально отключился от всего, происходящего в окружающем мире.
Глава 31. Полезные связи существа
Наступившее утро невинно хлопало заспанными голубыми глазенками, зевало во всю ширь горизонта и изо всех сил делало вид, что оно вовсе
