Сложностей в этом не предвидится. Сейчас стояла ясная погода, без каких-либо намеков на сырость, поэтому солдаты и подавляющее большинство офицеров вполне прилично чувствовали себя и на открытом воздухе. Так что на весь лагерь едва ли наберется десятка два установленных палаток и шатров. Впрочем, будь иначе, все одно управились бы быстро. Недаром боевой подготовке и действиям на марше уделялось так много времени.
– Что у тебя, Иван?
– Разведчики обнаружили турок, примерно в тридцати верстах к западу от нас.
– И сколько их?
– Порядка десяти тысяч, при тридцати орудиях. Около трех тысяч конницы.
– Татары?
– Нет. Турецкая конница.
– Кто командует, известно?
– Трехбунчужный[11] Яж-паша. Это не все войско. Он не стал дожидаться окончания его формирования и поспешил в Очаков, опасаясь нашего подхода.
– У-умный. Иные уверены в том, что мы непременно станем терзать татар и раньше лета не сдвинемся с места.
– Ну так не зря же мы едим свой хлеб, – не удержавшись, улыбнулся Туманов, подразумевая подсунутую турецкому султану дезинформацию.
– Ага. Только вот опереди он нас хотя бы на сутки, и все было бы гораздо хуже. Гарнизон Очакова увеличился бы вдвое. Та-ак… и что мы имеем? – задумчиво произнес Петр, склоняясь над картой.
К слову заметить, весьма точной картой этой местности. Это также была заслуга офицеров Канцелярии государственной безопасности. Недаром на нее выделялись весьма солидные суммы. На этой карте были обозначены все ручьи и колодцы, что в свою очередь облегчало продвижение армии через Дикое поле.
– Если мы в одном переходе от Очакова, то турки, получается, в двух. Им нужно сначала обогнуть залив и только потом спуститься к Очакову. Как считаешь, Иван, а не преградить ли нам путь трехбунчужному Яж-паше?
– Думаю, что тогда он непременно начнет отходить к Бендерам. По моим сведениям, Яж-паша является приверженцем европейской тактики, а значит, будет маневрировать. Да и глупо было бы ему бросаться в атаку, имея втрое меньше людей. Остается лишь обнаружить нас, но это вопрос ближайшего времени. Возможно, он уже знает о нас. У турок хватает умелых лазутчиков.
– Значит, мы сможем его только развернуть и отправить восвояси, – потирая нос, в задумчивости пробормотал Петр. – Нет, Иван, нельзя нам его упустить. Уж лучше бы он добрался до Очакова. А так отойдет к Бендерам, а там сейчас и без того двадцать тысяч окопалось да набор в войско начался. Ни к чему их усиливать.
– Ну не гоняться же за ним. Эдак мы до самых Бендер добежим, оставив за спиной Очаков. А туда через две, много три недели должна прибыть эскадра с двадцатью тысячами из Закавказья.
– Правильно мыслишь, Иван. Вот потому мы и не станем с ним играть в маневры. А эдак по-простому возьмем и двинем дубиной. Чердынцев!
– Слушаю, государь! – В проеме тут же появился адъютант в чине капитана, с гвардейскими аксельбантами и горжетом, имеющим помимо орла императорский вензель.
– Немедленно оповести членов военного совета, что через пятнадцать минут сбор в моем шатре. При этом лагерь сворачивать строго в условленное время.
– Слушаюсь, государь. Разреши исполнять?
– Давай, Саша, только мухой. Значит, говоришь, Яж-паша. Ладно, Иван, поглядим.
В назначенный срок армия снялась с бивака и двинулась в путь. Только в отличие от запланированного ранее направления Петр повел ее не на юг, а на запад, двигаясь навстречу турецкому корпусу.
Казаки и вовсе отделились от основных сил, забирая в северо-западном направлении. Шеститысячному запорожскому войску предстояло либо ударить туркам в тыл, либо отсечь отход разбитым войскам Яж-паши. В том, что ему удастся вынудить турок драться, Петр не сомневался.
– Эскадро-он! Ры-ысью-у! Ма-арш!
Ну вот и началось. Еще когда отвернули от прежнего направления, Евсей заподозрил неладное. То шли себе на юг и шли, а тут вдруг совсем в другую сторону. Да еще через несколько часов вот эта команда перейти на рысь. Не иначе как за кем-то гонятся. Ну, рядовым не больно-то объясняют, что и как. Только и того, что приказали проверить фузеи да при надобности подновить порох на полке.
Еще в марте полковник ни с того ни с сего затеял общеполковые учения. Против ожиданий Евсея их поселенческий полк был не пехотным, а драгунским. Впрочем, чему тут удивляться, коли находятся в Диком поле. Здесь пешему не больно-то и разогнаться.
Так что на учения он, как и все, явился верхом, а помимо отработки пехотных упражнений учились и кавалерийской науке. Ну да, многому их научить конечно же не могли. Он-то еще ладно, в гвардии не умеющих держаться в седле не водится. Вот только таких, что с лошадьми настолько знакомы, едва ли четверть наберется. Остальные простая пехота. Да и лошадки у них разномастные дальше некуда.