трудно заметить, пока они остаются неподвижными. Очень неприятные твари, из-за таких у самых опытных рейдеров и солдат чаще всего случаются потери.
И что мне делать теперь? Так и сидеть до вечера, пытаясь что-то высмотреть своим вновь проявившимся умением? При таком развитии событий я рискую остаться здесь навсегда, потому что не совсем дура, понимаю, что чем чаще используешь столь полезный дар, тем больше нуждаешься в нектаре. То есть можно очень быстро довести себя до крайней стадии спорового голодания, а это сделает меня такой же беспомощной, как раненая Альбина.
Спасибо, что дар предвидения попаданий пуль и снарядов бесплатный. То есть он не требует завышенных затрат некой необъяснимой силы иммунных, которая расходуется тем больше, чем больше напрягаешь умение. Да и включать его не надо, если я правильно понимаю – он работает непрерывно. Правда, с ним еще разбираться и разбираться, и, к сожалению, почти нет сомнения, что из-за него моя потребность в нектаре, пусть и ненамного, но увеличилась.
Старые иммунные, получившие множество умений, лакают споровый раствор в огромных количествах в том числе и из-за этого.
Нет, мне нельзя здесь до темноты околачиваться, забавляясь с подарками Улья. Ночью зараженные видят не хуже, а то и лучше иммунных, так что от перемены времени суток я ничего не выиграю, только время потеряю. Придется действовать прямо сейчас.
Решившись, выбралась из зарослей и, пригибаясь за редкими кустиками, добралась до кювета. После недавних событий мне не привыкать передвигаться по ним, вот и пошла дальше, не выпрямляясь. Затем стремительный рывок через дорогу, и вот я уже на другой стороне, присела за бампером разгромленной машины.
Заправка – это прекрасные перспективы, Ханна не зря о них упоминала, ей верить можно. Однако такой непростой транспорт даже в столь ужасающем состоянии – находка куда интереснее. По всему понятно, что люди, которые на нем передвигались, пытались всерьез заботиться о своей безопасности. Тот, кто в Улье не первый день, знает, что пользоваться шумным автомобилем можно лишь в том случае, если он как следует подготовлен и у тебя есть то, что может неприятно озадачить тех зараженных, которым такая подготовка не помеха.
Мертвяки прекрасно понимают язык оружия, но им оно не нужно, им нужны лишь наши тела. Судя по косточкам, этот зараженный не отличался от прочих и слопал здесь, наверное, всех. Сомневаюсь, что кто-нибудь сумел убежать от такой сильной твари. Неприятное местечко, с мрачной, похоронной аурой, но ничего не поделаешь, придется его хорошенечко обыскать. Я бы не отказалась от знакомой винтовки или чего угодно, лишь бы не такое громоздкое и неудобное, как розовый пулемет.
Беглый осмотр навел на подозрение, что я здесь не первая – некоторые стальные листы были загнуты странно, будто это сделали уже после всего случившегося. Ну и зачем это понадобилось? А затем, чтобы достать какие-то предметы, и даже догадываюсь какие, потому что в одном таком месте нашла закатившийся в щель патрон. К сожалению – винтовочный или автоматный, к моему пистолету такой не подойдет.
Покопавшись еще несколько минут, смирилась с неизбежным – оружия или не было вообще, или его кто-то забрал. Но нельзя сказать, что я потратила время впустую. Помимо патрона, который может пригодиться в будущем, нашла большой складной нож с фиксирующимся клинком; пустой рюкзак с рваной дырой на боку; и топор, который тоже полезен, но не для меня – слишком тяжелый. Мне бы полегче, я не силачка такой внушительной штуковиной размахивать.
Подумав немного, оставила топор на месте, но кто его знает, может, еще вернусь за ним, ведь я склонна к переменчивости решений.
Сейчас у меня на очереди заправка. Только не следует торопиться, нужно чуть-чуть посидеть и посмотреть по сторонам, может, что-то изменилось. Лишь убедившись, что никого не видно, направилась вперед.
Первое, что сделала, – жадно ухватилась за первую попавшуюся бутылку. Зубами, не думая о сохранности эмали и нормах приличия, сорвала непослушную пробку и начала пить без малейшего намека на женственность. Не исключено, что при этом я урчала, как проголодавшийся мертвяк, и чуть не захлебывалась, не обращая внимания на химическую вонь, исходившую от сомнительной жидкости. На этикетке тоже нарисовано что-то вроде тонко нарезанных цитрусовых, похоже, я слишком привередливая или просто не привыкла к такому питью, ведь в Цветнике мы не видели ничего, кроме воды, свежевыжатых соков, компотов и витаминизированных коктейлей. Ну и зеленый чай, само собой, а по очень большим праздникам могли разрешить даже кофе.
Не понимаю, как такое могло получиться, но я выпила целый литр такой тошнотворной бурды и даже этого не почувствовала. В голову робко постучался предательски сбежавший при виде изобилия бутылок разум, и я, наконец, поняла, что крупно ошиблась, ухватившись за самую первую емкость. Разглядев остальные, заметила воду, как простую, так и минеральную, газированную и без газа. Не удержавшись, потянулась к понравившейся и резко замерла.
Шум мотора – я услышала гул приближающейся машины.
Даже в самых кошмарных страшилках не слышала, чтобы зараженные использовали автотранспорт. Но помимо откровенных чудовищ встречается в Улье и всякое разное. Те же атомиты – пострадавшие от радиации иммунные. Они, получив критичную дозу, начинают нехорошо меняться, становятся агрессивными, любят полакомиться нормальными людьми и при этом иногда сохраняют значительную часть разума, что позволяет им успешно пользоваться сложными предметами.
На севере территории Азовского Союза нет стабов, загрязненных радионуклидами. Точнее, по-моему, нет, я ведь не могу знать все – нас учат своеобразно-избирательно, многое упускают. Но даже если это никакие не атомиты, поводов для радости не вижу.
