– А что я не так спросила? Нормальный вопрос. С чего бы это она пошла к мужчине, которому не готова позволить все, что он захочет?
– Дура, что ли! – воскликнула Кира. – Да ей было лет двенадцать, она о таком вообще думать не могла.
– А я вот в двенадцать думала о том же, о чем и сейчас думаю.
– О том, как всех доставать? – хмыкнула Тина.
– И об этом тоже. Но, вообще-то, я, наверное, даже не с двенадцати, а раньше, может быть, даже с восьми или девяти, начала о мужчинах думать так, как ни одна из вас не думает. Вы все какие-то примороженные, вас как выдрессировали, так и ведете себя, ни одной мысли в сторону.
– Это как же ты думала?
– А так – я всегда хотела и хочу мужчин и не вижу в этом ничего плохого – все естественно. Я не просто хочу, а хочу, чтобы у меня было много секса с разными мужчинами. И обязательно с самыми лучшими, а не с каким попало. И я должна их выбирать сама, а не стоять на этой дорожке для овец с тупейшим выражением лица и ждать, что понравлюсь какому-нибудь жирному уроду, который свой член может увидеть только в зеркале.
– А не боишься, что твой избранник узнает о таких пошлых мыслях? – с насмешкой спросила Дания.
– Ну а вам какое дело до него? Сами небось не только о поцелуях в щечку мечтаете, но боитесь даже себе в этом признаться, потому что дуры примороженные. Ложитесь спать, может, во сне такое увидите, хоть какая-то радость в жизни.
Момент не очень-то способствовал серьезному разговору, но оттягивать дальше я уже не могла, нужно что-то решать.
– Девочки, нам придется поговорить – это важно.
– Что ты хотела, Лиска? – спросила Кира.
– Я о том, что будет дальше. Вас я уговорила уехать только ради того, чтобы вы не попали в руки Братства, без них у меня были другие планы. Западники меня отпустили, возвращаться в Цветник я вообще не собиралась.
– Ну конечно, все о мужчинах мечтают, одна Лиса только и думает, как бы ей улизнуть к мертвякам, – не удержалась Миа.
– Помолчи, ты бы на ее месте тоже только и думала о таком, – сказала Дания. – Лиска, если тебя отпустили западники, зачем ты вообще заявилась в Цветник? Только ради того, чтобы вытащить нас? Но это же такой риск, я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось.
– Вообще-то, западники кое о чем меня попросили, отказать им я не смогла. Только не спрашивайте о подробностях, я сама себя иногда не понимаю, не смогу объяснить. Так было нужно – вот и вернулась. И вообще – это не важно, важно то, что сейчас, получается, мы все фактически сбежали. Не знаю, в чем дело, но Альбина повезла нас по какой-то хитрой дороге, могли в стаб поехать, а вместо этого оказались неизвестно где. Если нас найдут, в первую очередь спросят, почему мы колесили всю ночь и в итоге оказались на диких кластерах, ведь за это время могли добраться до спокойных мест. И от машины мы не должны отходить без сопровождения воспитательниц даже в случае опасности, а получается, ушли далеко и сослаться на Альбину вряд ли получится, она почти все время лежит без сознания и не может выполнять свои обязанности. Сами знаете наши строгости и знаете, куда можете попасть, если вас выставят виноватыми, а так, скорее всего, и будет. И еще кое-что скажу, от Альбины узнала. Очень может быть, что вот-вот начнутся переговоры между Герцогом и Черным Братством, все идет к тому, чтобы заключить мирный договор. Не знаю, как это они обставят, зато прекрасно знаю, как принято у нас скреплять такие договора. Стороны обмениваются подарками, и у Азовского Союза есть кое-какой бренд, которого нет ни у кого другого, все подражатели в подметки не годятся. Вы понимаете, о чем я?
– Орхидеи Цветника, – напрягшимся голосом за всех ответила Дания.
– Да, Даня, кого-то из вас могут отдать этим уродам. А возможно, и всех сразу, ведь они успели столько натворить, что придется откупаться серьезно. У Братства далеко не один лидер, там куча банд, и каждый главарь начнет требовать для себя личную орхидею. Азовский Союз сейчас в таком положении, что не удивлюсь, если при оплате дело дойдет и до младших фиалок. Такое уже случалось, да и недавно разговоры ходили, когда южане объединились и воевали с нами больше года. Повезло, что их союз развалился до того, как приняли такое решение, но ведь запросто могли принять, времена меняются, а порядки остаются прежними – орхидеями расплачиваются, словно особыми деньгами. Мне терять нечего, вы знаете мою ситуацию. Попадусь гвардейцам, меня вряд ли оставят в Цветнике, это не по правилам, да и я там здорово набедокурила позапрошлой ночью. После такого прямая дорога в полевой бордель для солдат, не выше.
– Вряд ли, – возразила Дания.
– Если не так, отдадут кому-нибудь из не самых важных господ, ну или в лучшем случае – Портосу. Что одно, что второе – не для меня. Подумайте, что вам грозит, и если решите, что возврата нет и для вас, дальше пойдем вместе. Только не торопитесь, подумайте как следует. Это очень важное решение, возможно, самое важное, важнее у вас никогда не было, а может, и не будет.
– А как быть тем, кто не захочет пойти с тобой? – спросила Бритни.
– Делайте, что душа пожелает, вы сами выбираете, я никого не заставляю. Можете оставаться здесь, сколько захотите, или вернуться к грузовику, или идите к землям Союза, они где-то на юге, и мы не могли отъехать от них очень далеко.
– Да нас съедят по пути на юг, – чуть не плача, впервые за все время разговора подала голос Лола.
– Съесть вас могут где угодно, – разумно заметила Ханна. – Но я скажу так: если меня поймают зараженные, пусть в этот момент буду вместе с Элли. Ты возьмешь меня с собой?
