полезных знаний. Всего лишь ребенок, пусть и рассудительный, но надо всегда быть готовой к тому, что может отчебучить что-нибудь неожиданное.
Впрочем, если подумать, ее поступок действительно может пойти нам на пользу. Это пришло мне в голову, когда мы сидели в кустах, из которых хорошо просматривались подходы к домикам. Зараженные не показывались, что радовало все больше и больше, а если бы показались, нас бы, скорее всего, не заметили. Похоже, та парочка – единственные, ни один не примчался на шум выстрела.
– Рядом зараженных нет, – наконец констатировала Ханна. – Но больше стрелять не нужно, потому что я пальнула в вагончике, звук там получился приглушенным, далеко по лесу такой не разнесется, и на одиночный шум могут прибежать только ближайшие, остальные, скорее всего, с места не сдвинутся.
– Ага, конечно, стрелять не надо. – Голос мой был полон сарказма. – Один патрон остался, особенно не постреляешь.
– У нас еще есть пулемет, из него можно очень даже хорошо пострелять.
– Ага. И еще есть патроны тех рейдеров, которые ни к чему не подходят.
– Элли, ты на меня злишься? – виновато спросила Ханна.
– Нет, но о таком надо предупреждать заранее.
– Извини, но я не смогла удержаться. Мне показалось, что эта мертвячка слишком быстрая и может тебя покалечить.
– Ты же сказала, что выстрелила, чтобы проверить, есть ли рядом другие зараженные?
– Ну об этом я потом подумала, когда уже выстрелила.
– Не знаю насчет той тетки, но меня ты чуть не оставила одноухой.
– Прости, я не думала, что так сильно бабахнет, никогда не стреляла в такой тесноте.
– А тебе часто стрелять приходилось?
– Не очень. Рейдеры это делать не любят и, если делают, мелким не доверяют. Только когда совсем плохо становилось, приходилось браться за оружие, но это крайне редко, мы старались не рисковать, да и патроны не бесплатные.
– А что было хуже всего? Какой самый страшный случай можешь вспомнить?
– Не знаю. Много чего происходило, и очень страшные случаи бывали, и не очень. Нет, один был страшнее всего, – резко нахмурилась Ханна. – Мы случайно вышли к детскому лагерю, и на нас напала толпа переродившихся детей. Мелкие, лет по семь-восемь, наверное. Их было много, наверное, больше ста. Грязные, в крови и урчали странно, не так, как взрослые урчат.
– Ужас.
– Ага, ужас. Наш командир потом напился как свинья, а ведь он к спиртному почти не притрагивался, даже живчик себе делал слабенький. Ну что будем делать?
– Возвращаться. Надо успеть привести остальных до дождя.
– Может, его и не будет.
– Будет, я уже пару раз слышала раскаты грома. Пока что далеко, но это ненадолго.
– Это был не гром, а взрывы.
– А мне показалось, что гром.
– Гром не такой.
– Все равно надо пошевеливаться, небо и впрямь плохо выглядит. А мы так и не попали в ту избушку, двери закрыты, придется их ломать.
– Можно поискать ключи. Вон домик администрации, обычно они там хранятся.
– Так чего ты сразу не сказала? Пошли искать.
Глава 17
Пилите, Шура, пилите, они золотые
Дождь собирался долго, будто предоставлял нам шанс сохранить одежду сухой. Но мы все же немножко опоздали, он начал срываться, когда только-только выбрались на дорогу, а под конец зажурчал так, что я очень сильно пожалела о выборе куртки. Эта никуда не годится, нужно было позабыть про все остальные дела и проверять один коттедж за другим, пока не найдется что-нибудь получше.
Хорошо, что двери открыли до этого, нам с Ханной действительно удалось найти ключ с нужным номерком.
В доме мне не понравилось. И вовсе не потому, что он был скудно обставлен и здесь вообще не было вещей, среди которых можно попробовать поискать куртку получше.
В нем было холодно. Ужасно холодно. Такое впечатление, будто шагнула в холодильник.
Тина, проведя рукой по стене, удивленно заявила:
– Да она ледяная, мы тут до смерти замерзнем.
– Как такое может быть? – удивилась Кира.
– Такое нечасто, но бывает, – спокойно ответила Ханна. – Вы не обратили внимания на остальные домики? Они отличаются от этого.
