— А ты не пугайся, мне лень станет!
Чтобы прикрыть смущение, спросила:
— А чего у вас за праздник сегодня? Девчата все нарядные…
— Тю! То не праздник, то дурость! У нас третьего дня фертик городской остановился, вот девки с глузду и двинулись! Каждая решила, что сумеет охмурить заезжего ухаря. Больно они ему все нужны, небось в городе своих дурех хоть ложкой ешь.
— Городской? — удивилась я. — А чего его сюда занесло?
— Я так понял, он вроде землемера. Первый день я его по лесу водил, а потом уж он сам: камушки какие-то раскладывает, пером чирикает, высматривает чегой-то. Я тогда еще спросил, что он хоть ищет-то, может, я ему так укажу, а он засмеялся и говорит: волны меряю. Я предложил его на реку сводить, а он как взоржет! Одно слово: городской! А девки надеются, что он кого из них с собой заберет.
— Молодой, что ли, совсем?
— Да какой там, в возрасте он!
— Так, может, он женат уже!
— Не, Малашка прямо спрашивала, говорит: вдовец, если не врет, конечно!
— Да разве можно про такое врать? Беду накличешь!
Семен как-то странно на меня посмотрел, но ничего не ответил. Я поежилась под его взглядом и решила в избу вернуться. Но только встала, как парень загородил мне дорогу:
— А чего ж ты все про других да про других, чего про у себя не расскажешь?
— Да я уж устала за три дня рассказывать: хорошо у меня все, учусь прилежно, стипендию получаю.
— Жениха еще не присмотрела?
— Некогда мне женихов искать: уроков много, времени мало!
И тут в голове стрельнула мысль: а вот как я тех женихов вообще искать должна, если даже ни разу не пробовала показать парню свое расположение? А если ошибусь и стану улыбаться тому, кому безразлична, что будет? Вот Семену я точно нравлюсь, вон какую заряницу выстругал, так, может, с ним и попробовать? Его я хоть с детства знаю, с ним не так страшно, как с незнакомым. Хотя тоже боязно… Да и нехорошо вроде, я же его не люблю… Ой, мамочки, как быть-то?
Тут парень помахал перед моим лицом пятерней:
— Фей, ау, ты чего застыла-то?
Я подняла на него глаза, судорожно сглотнула, вспомнила Чеккину и решилась: аккуратно так провела пальчиками по скуле Семена.
— Фей, ты чего? — с хрипотцой переспросил он.
Я молча улыбнулась и положила ладошку ему на плечо. Тяжелая рука тут же опустилась мне на талию, и я оказалась притиснута к парню.
— Издеваешься? — тихо уточнил Семен.
Я только головой качнула. Жутко было, аж коленки тряслись, но я старательно продолжала улыбаться и не отводила глаз. Хлопец медленно- медленно, как под водой, склонился ко мне и вдруг впился в мои губы. В мыслях все окончательно смешалось, разом бросило в жар, было очень страшно и чуть-чуть больно, совсем не так, как во сне.
Когда от недостатка воздуха начало саднить в груди, я решительно отстранилась. Парень дышал так тяжело, словно в горку взбежал. Судя по ощущениям, щеки у меня запунцовели, а шея просто взмокла. Я облизнула враз пересохшие губы и смущенно отвела взгляд. Тут же вместо жара меня так и окунуло в холод, а сердце пропустило удар. Я только сдавленно охнула, когда поняла, что в нескольких шагах от нас вижу фигуру верита Кальдерона.
Семен, кажется, по-своему истолковал мой вздох, он поспешно разжал объятия и виновато прошептал:
— Я тебе больно сделал, Феюшка? Прости, маленькая, не совладал с собой.
Тем временем мужчина, за которым я испуганно наблюдала из-за плеча хуторянина, сделал нетвердый шаг, повернул голову, и морок рассеялся: я глупо обозналась! Этот человек только телосложением да длиной волос и походил на магистра. Он был явно старше верита Филиппа, довольно заметно прихрамывал, да и черты лица были намного мягче, чем у моего ночного гостя.
— Кто это? — все еще настороженно спросила я.
— Где? — Семен резко оглянулся. — А, так это и есть землемер, про которого давеча говорили: верит Рафаэль Алеотти. И не выговоришь с первого разу. Ты его напугалась? — Парень обхватил меня за плечи, требовательно заглядывая в глаза.
— Д-да, он просто внезапно появился, я думала… показалось, в общем.
— Да пес с ним! — Юноша настойчиво развернул меня лицом к себе. — Так я не понял, ты за меня пойти согласна?
— Да ты что, Сень, мне еще учиться и учиться! Я пока не могу замуж… — Под взглядом горящих, как уголья, глаз, я стушевалась и поникла.
— А я-то, дурак… — скривил рот хлопец. — Ладно! У тебя губы припухли, холодное надо приложить. Обожди.
С этими словами парень двинулся к крыльцу. Я же плюхнулась обратно на завалинку, потому что ноги сами не держали, да и потрясывало меня
