заметно. Обхватив себя руками за плечи, постаралась унять дрожь. Ну, ничего уж прям ужасного и не случилось: пропасть под ногами не разверзлась, руки не отсохли, молния не ударила. Я, правда, мало что успела почувствовать… Удовольствия не испытала, отвращения, впрочем, тоже.
Вернулся Семен с чистой мокрой тряпицей. Велел приложить к губам ненадолго. Поблагодарила. Он немного потоптался рядом, а потом сказал, что лучше сразу в избу пойдет, пока никто не спохватился. Это правильно, иначе пересудов не оберешься. Я еще немного посидела на улице да тоже поплелась в хату.
Там как раз застолье начиналось. Я забилась в уголок и оттуда опасливо покосилась на незнакомца, сидевшего с мужиками. Хоть от сердца отлегло: как я его могла принять за верита Кальдерона? Разве что сумерки злую шутку сыграли! У этого человека уж и проседь поблескивала в волосах, и морщинки вокруг глаз залегли, и нос был помассивнее, чем у магистра, да без горбинки. А я уж напридумывала незнамо что!
Тетка Матрена заметила наконец, что я почти не ем, но мне удалось отговориться: угорела, мол, отвыкла в столице от печного духа. Сестрички наперебой начали похваляться, какие чудеса я в городе видела, мне даже самой рассказывать не пришлось, только успевай кивать и поддакивать.
Батюшка похвастался гостинцем, мужики испробовали, покрякали уважительно, тут горожанин, вокруг которого все Малаша увивалась, кажется, впервые прямо на меня и поглядел:
— Бренди… Странный выбор для юной вериты. Ужели доводилось пробовать?
— Что вы, я такое не пью, просто запах очень понравился… необычный и запоминающийся, вот и решила батюшку порадовать.
— Запах, значит, — хмыкнул гость в усы, да и потерял ко мне всякий интерес.
С Семеном мы больше не разговаривали, и я этому была даже рада: мне все же как-то неловко перед ним было, вроде обнадежила без надобности, хотя и не обещала ничего.
ГЛАВА 17
Зимоуказатель
Вот так, в разговорах да домашних делах, и пролетели мои свободные денечки. В последний день матушка затеяла пирожки печь, чтобы мне было чем друзей попотчевать. Мы отобрали рукоделья на продажу, оговорили, каких нужно купить в столице материалов, чтобы Ева могла наделать побольше кокошников, упаковали высушенные растения для лечебницы, да и мои запасы подновили. Девчата обещали всю зиму усердно трудиться над узорами для веритеррских модниц. Опять были слезы, объятия, благословения, и наконец-то я снова очутилась в Академии.
На столицу уже опустился вечер, но время было еще совсем не позднее. Чеккина пока не появлялась, так что я угостила выпечкой мамашу Гурдан и отправилась поскорее передать врачевателям их заказ.
Декана на месте не оказалось, но это меня как раз устраивало, зато верит Грэгори радовался привезенным мешочкам, как ребенок! Я его тоже пирожками угостила, но он на подношение внимания почти не обратил, все травы нюхал и вздыхал благостно. Потом засуетился, мешочки взвесил, сбегал куда-то и вручил мне такой объемистый кошель, что я даже поначалу решила, будто он ошибся. Но заведующий лечебницей уверил меня, что все правильно, заставил все монетки до единой пересчитать, а потом, в обнимку с привезенными сборами, чуть ли не вприпрыжку ринулся вон из кабинета. Я только плечами пожала да заторопилась к выходу.
В лечебнице было пусто, а оттого немного жутковато. Я все боялась, что вот-вот услышу над ухом скрипучий голос, а потому без конца оглядывалась через плечо и всматривалась во все темные углы. Только поэтому в одном из боковых коридоров заметила слившуюся в страстном объятии парочку. От изумления я чуть не выпустила из рук кошель, но вовремя спохватилась и поскорее кинулась к дверям. Я была абсолютно уверена, что узнала и мужчину, и женщину. Там, в полумраке лечебницы, вовсю миловались Брианда и декан Дорэ.
Потрясенная увиденным, я все никак не могла собрать воедино разбегавшиеся мысли. Как добралась до общежития, и не помню. Уже в комнате поняла, что опять забыла отдать лекарям амулет, но вернуться обратно так и не решилась.
ГЛАВА 18
Санник
Хорошо, что до начала грудня успела снести в лавку наше рукоделье: с приходом зимы началась активная подготовка к сессии, а с ней вернулся и мандраж первых дней обучения. Сколько бы ни зубрила, все равно казалось, что ничегошеньки не знаю и все завалю.
Библиотека работала круглосуточно, в общежитиях объявили неделю тишины: запрещалось шуметь, чтобы не мешать соседям готовиться к
