плеснуть им в огонь, можно сжечь даже камни. — Девушка развернула тряпицу и набросила на меня. Это оказалась практически прозрачная тканюшка зеленоватого оттенка. — Я была уверена, что ты захочешь прикрыться.
— Брианда, да она же еще тоньше сорочки, ничего не скрывает! — воскликнула я.
— А тебе пока нельзя использовать более грубые ткани, чтобы не повредить нежную кожицу. Но если не нравится, давай обратно! Мужчины будут в восторге! — И художница требовательно протянула руку.
— Ка-какие мужчины? — Я с перепугу вцепилась в покрывальце обеими руками. — Я думала, декан Дорэ один вернется.
— Нет, он не может долго выносить твои капризы и потому притащил Фила тебя усмирять! — сообщила художница.
Я сразу почувствовала, как потеплели щеки.
— Чудненько! — Непонятно чему довольно улыбнувшись, Брианда отворила дверь палаты. — Ну-с, займемся пока прической! — радостно сообщила она, вооружаясь гребешком.
Декан вошел в помещение с таким лицом, будто у него зубы ломило, а по виду магистра, как обычно, ничего понять было нельзя, он лишь вежливо поклонился.
— Доброе утро! — поздоровалась я, не зная, куда деть руки. Сидеть было не очень удобно, потому что художница развернула мне голову и старательно расчесывала пряди.
— Вот, полюбуйся! — трагически возвестил декан. — Можно было и не переживать, у вериты Ролло волосы отрастают быстрее, чем хвост у ящерицы!
— Я так понимаю, к вам опять приходил гость? — поинтересовался верит Филипп.
— Ты про неофита Бранта? Его сюда не пустили, — возразил декан, — хотя он и пытался снести дверь лечебницы. Надо отдать парню должное, он единственный не потерял головы в том бардаке.
— Его там вообще не было, — встряла я, стараясь оттянуть неизбежный разговор о таинственном ночном посетителе.
— Он наблюдал за происходящим с крыльца общежития, — спокойно пояснил магистр. — Когда ваша одежда вспыхнула, он бросился к вам, чтобы сбить пламя, но не успел добежать до того, как сработал защитный амулет.
Надо же, значит, крик мне не пригрезился.
— Он все равно бы не сумел механическими методами справиться с магическим воздействием, но хотя бы не растерялся, в отличие от остальных, — кивнул декан. — Ладно, речь не о нем! Верита Ролло, как вы можете объяснить метаморфозу, произошедшую с вашей прической?
Я только пожала плечами.
— Вынужден повторить свой вопрос, — вновь обратился ко мне магистр. — К вам опять приходил гость?
— Да, — выдавила я.
— Что? — вскинулся декан и сделал какой-то мудреный жест. Вдоль всех стен тут же засветились тоненькие голубые нити. — Не было здесь никого!
— Верита Феодоссия утверждает обратное, — заметил магистр. — Более того, с ее слов мне известно, что на территории лечебницы ее регулярно удостаивает визитами некий обладатель очень хриплого голоса, который спокойно взламывает защиту твоего кабинета. При этом сей таинственный незнакомец появляется исключительно в кромешной тьме и, как видишь, не задевая защитных контуров.
— Ты поэтому настоял на установке второго слоя защиты на кабинет? — мрачно поинтересовался декан.
— Да. И теперь мне интересно: прошедшей ночью вам вновь удалось подслушать нашу беседу?
Я потупилась и попыталась поковырять краешек простыни, но тут же была остановлена грозным окриком врачевателя:
— Вам же велено по возможности ни до чего не дотрагиваться!
Я вздрогнула и умоляюще воззрилась на магистра.
— Вы не ответили на мой вопрос, — невозмутимо напомнил мужчина.
— Да, — сдалась я.
— Я впечатлен, — сообщил Филипп.
— Не то слово! — восхитился декан. — Ты представляешь, какая силища, а?
— А что-нибудь интересное он вам поведал? — осведомился у меня магистр Кальдерон.
Очень хотелось рассказать, как их с деканом обозвали наивными детьми, но я сдержалась.
— Он мало говорит. В этот раз посоветовал иногда думать не головой, а сердцем и пообещал, что скоро я узнаю, кто он такой.
— А насчет узнавания можно поближе к тексту? — тут же насторожился магистр.
— Я спросила: «Кто вы?», а он ответил: «Скоро узнаешь». Потом удивился, зачем нужен второй слой защиты. Тогда я сказала, что вам про него известно. Он в ответ назвал меня глупой и сказал, что это уже не так важно. Все.
— Как тебе это нравится, Анс? — с ударением спросил верит Филипп у друга.
