могли лишь повстанцы. Даже Август признался, что северяне были в массе своей безоружны. Интересно, а у него сегодня при себе было оружие?
– Как тебя зовут? – спросила девушка. – Я догадалась, что ты не парень.
– Мер, – ответила я.
– А меня Пейдж. Похоже, ты тоже в Восьмерках недавно. Одежда у тебя слишком чистая.
Она бережно повернула мою руку, глядя на кровоточащую рану, как будто могла мне чем-то помочь, хотя мы обе понимали, что это не так.
– Что-то вроде того, – уклончиво отозвалась я.
– В одиночку ты умрешь с голоду. Тебе есть куда пойти?
Я содрогнулась от накатившей боли.
– Вообще-то, нет.
Пейдж кивнула:
– Мы с папой жили вдвоем. Я была Четверкой. У нас был ресторан, но бабка составила завещание таким образом, что после папиной смерти он должен был достаться моей тетке, а не мне. Наверное, боялась, что тетка останется ни с чем. Ну а тетка меня просто ненавидит. Всегда ненавидела. Ресторан достался ей, а я к нему в придачу. Ей это не понравилось. Через две недели после папиной смерти она начала меня поколачивать. Мне приходилось воровать еду, потому что она заявила, что я пухну как на дрожжах, и отказалась меня кормить. Я хотела уйти жить к подруге, но тетка не оставила бы меня в покое, поэтому я просто сбежала из дома. Прихватила с собой кое-какие деньги, но их надолго бы не хватило. Тем более что на вторую же ночь меня все равно ограбили.
Пока Пейдж рассказывала о себе, я наблюдала за ней и видела, что она говорит правду. Под слоем грязи скрывалась девушка, привыкшая к хорошей жизни. Она изо всех сил старалась держаться. У нее не было другого выхода. Что еще ей оставалось?
– Только на этой неделе я прибилась к компании девушек. Мы работаем вместе, а заработки делим поровну. Если не слишком сильно задумываться, чем ты занимаешься, жить можно. Но все равно я потом пла?чу. Поэтому я тут и пряталась. Если увидят, что ты плачешь, жизнь у тетки раем покажется. Джей-Джей говорит, они просто пытаются закалить меня, и чем быстрее я пройду этот путь, тем лучше, но мне все равно тошно. В общем, ты симпатичная. Они с радостью возьмут тебя к себе.
Когда до меня дошло, что она имеет в виду, меня затошнило. Всего за несколько недель она потеряла отца, дом и саму себя.
И несмотря на все это, она сидела передо мной – девушкой, которую преследовала шайка повстанцев и общество которой не сулило ничего, кроме неприятностей, – и предлагала свою помощь.
– Врача мы тебе найти не сможем, но что-нибудь от боли тебе дадут. И швы наложат. У них есть один знакомый парень, который это умеет. Только потом тебе придется за это отработать.
Я сосредоточенно дышала. Хотя разговор помогал отвлечься от мыслей, прекратить боль он не мог.
– Ты не очень разговорчивая, да? – спросила Пейдж.
– С пулей в руке – не очень.
Она рассмеялась, и я, не удержавшись, тоже слабо усмехнулась. Пейдж еще немного посидела рядом со мной. Я была рада тому, что не одна.
– Если ты не захочешь пойти со мной, я не обижусь. Это опасно и довольно грустно.
– Я… Давай немного помолчим, ладно? – попросила я.
– Хорошо. Мне посидеть с тобой?
– Угу.
Она осталась. Не задавая ни единого вопроса, она сидела рядом со мной, тихо-тихо, как мышка. Мне казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле от силы минут двадцать. Боль мучила меня все сильнее и сильнее, и я уже начинала отчаиваться. Может, все-таки мне удастся показаться врачу. Разумеется, для этого нужно его найти. Дворец заплатит. Вот только я понятия не имела, как отыскать Максона.
И жив ли он вообще? И Аспен тоже?
Численное превосходство было не на их стороне, зато у них было оружие. Если повстанцы так быстро узнали меня, то наверняка должны были узнать и Максона? А если они его узнали, что с ним сделали?
Я сидела неподвижно, пытаясь совладать с тревогой. Сейчас мне нужно было думать о себе. Но что я буду делать, если Аспен погиб? А если Максон…
– Ш-ш-ш! – шикнула я, хотя Пейдж по-прежнему не издавала ни звука. – Ты это слышала?
Мы обе навострили уши.
– …Макс! – послышался чей-то крик. – Выходи, Мер, это Макс!
Идея воспользоваться этими именами наверняка принадлежала Аспену.
Я с трудом поднялась на ноги и кое-как доплелась до выхода из переулка. Пейдж последовала за мной. По улице на черепашьей скорости полз грузовик, из которого выглядывали три головы.
