Я недоуменно свела брови:
— Еще одно? А чем вас не устроило голубое, что висит в шкафу? Вы ведь только закончили. Оно мне нравится.
Все трое переглянулись.
— Что вы задумали? — насторожилась я, указывая на чехол, который повесили на крючок у зеркала.
— Мы же болтаем со всеми остальными горничными, мисс. И много всякого разного слышим, — начала Энн. — Потому и знаем, что вы и леди Джанель единственные, кто побывал на свидании с его высочеством больше одного раза, и, насколько мы поняли, ее отъезд может быть связан с вами.
— Это каким же образом?
— Ходит слух, — продолжила Энн, — ее отчислили, потому что она позволила себе нелестно о вас отозваться. Принц не согласился с ее оценкой и немедленно отправил домой.
— Что?! — Я в ужасе прикрыла рот ладонью.
— Мы уверены, что вы его фаворитка, мисс. Почти все так говорят. — Люси довольно вздохнула.
— Я думаю, вас ввели в заблуждение, — сказала я им.
Энн с улыбкой пожала плечами. Видимо, мои слова ее не переубедили.
Тут я вспомнила, с чего все началось.
— Но при чем здесь мое платье?
Мэри подошла к Энн и потянула за молнию на принесенном чехле. Внутри обнаружилось умопомрачительное красное платье. Оно мерцало и переливалось в последних лучах вечернего солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло.
— Ох, Энн, — выдохнула я восхищенно. — Ты превзошла саму себя.
Та с достоинством кивнула, принимая похвалу:
— Благодарю вас, мисс. Мы втроем его шили.
— Оно просто изумительное. Только я все равно не понимаю, какое отношение оно имеет ко всему, что вы сказали.
Мэри вытащила платье из чехла, чтобы проветрить, а Энн между тем продолжала:
— Как я уже сказала, многие во дворце считают, что вы фаворитка принца. Он тепло о вас отзывается и предпочитает ваше общество. И похоже, прочие девушки это заметили.
— Что вы имеете в виду?
— Обычно мы шьем ваши платья в мастерской. Там хранятся материалы, там же делают обувь, и все остальные горничные тоже ходят туда. На сегодняшний вечер все затребовали синие платья. Служанки считают, что это потому, что вы почти всегда в синем, вот другие девушки и подражают вам.
— Это так, — поддакнула Люси. — Леди Тьюзди и леди Натали не надели сегодня украшения. Как вы.
— И большинство дам теперь хотят платья попроще, вроде тех, которые вы любите, — вставила Мэри.
— Но это все равно не объясняет, зачем вы сшили мне красное платье.
— Чтобы вы выделялись на их фоне, разумеется, — отозвалась Мэри. — О, леди Америка, если вы в самом деле ему нравитесь, то должны отличаться. Вы были так великодушны к нам, особенно к Люси.
Мы все, как по команде, обернулись на Люси. Она согласно кивнула и добавила:
— Вы… вы такая хорошая, что должны стать принцессой. Из вас выйдет замечательная принцесса.
Я отчаянно пыталась придумать какой-нибудь выход из положения. Оказаться в центре всеобщего внимания для меня было бы самым настоящим кошмаром.
— А если все остальные правы? Вдруг я нравлюсь Максону именно потому, что не лезу из кожи вон, как другие, а вы нарядите меня во что-то подобное и все испортите?
— Каждой девушке необходимо время от времени побыть звездой. К тому же мы знаем принца Максона почти всю его жизнь. Ему понравится, — твердо сказала Энн, и я поняла, что сопротивляться бесполезно.
Я не знала, как объяснить им, что все его записки, все время, которое он со мной проводил, не означали ничего, кроме дружбы. Не могла я открыть им правду — они так радовались! И потом, мне требовалось поддерживать иллюзию, если я хотела остаться во дворце. А я хотела. Мне это было необходимо.
— Ну ладно, давайте примерим, — согласилась я со вздохом.
Люси запрыгала на месте от радости, пока Энн не напомнила ей, что так вести себя неприлично. Я натянула скользкий шелковый наряд, и девушки прямо на мне в нескольких местах прихватили нитками то, что оставалось недошитым. Искусница Мэри принялась укладывать мои волосы то так, то этак, чтобы прикинуть, какая прическа будет лучше смотреться с платьем. Через полчаса я была готова.
