Евграф кивнул. Никогда раньше он царя и царское окружение не видел и потому волновался.
На поварне они съели по куску вологодского масла.
– Ваше благородие, – обратился к Андрею Евграф, – можно ли мне указ о дворянстве счесть?
– Можно, если не будешь всё время меня «благородием» называть.
Они поднялись в комнату Андрея, он достал из шкатулки бумагу и протянул её Евграфу.
– Ничего подобного в руках не держал, – сказал тот, прочитав указ. – А это царя подпись?
– Его рука.
Однако пора было уже идти. Если царь придёт в трактир раньше их, будет конфуз.
Когда они подходили к трактиру, Андрей предупредил Евграфа:
– Я тебя представлю как дальнего родственника, так что не удивляйся. Просто тебе потом сподручнее будет.
Они заняли места за длинным столом, на который половые уже начали расставлять холодные закуски.
Однако минуло восемь часов, половина девятого, а царя всё ещё не было. Андрей стал беспокоиться.
Но Пётр обещание сдержал, и когда Андрей уже потерял всякую надежду, раздался топот копыт и стук колёс.
Первым в трактир, постукивая тростью, вошёл государь – с улыбкой на лице. За ним – Меншиков, Головнин, Шереметьев и ещё кто-то, кого Андрей не знал – все в мундирах и с орденами.
– А, виновник торжества уже здесь! – громогласно провозгласил царь. – Тогда занимаем места, есть повод выпить. Да и поесть тоже.
Гости с шумом расселись. Хозяин тут же поднёс царю курительную трубку с длинным мундштуком, видимо, он уже знал привычки Петра.
Пётр пыхнул трубочкой, пустив облако ароматного дыма.
Андрей и Евграф оказались на дальнем конце стола.
Пётр махнул рукой:
– Иди сюда, барон! Ты сегодня по правую руку от меня сидеть будешь, заслужил по праву.
Царедворцы передвинулись – перечить царю никто не посмел. Прислуга уже несла горячее, и потому шевелились быстро.
Разлили вино по стеклянным стопкам, Пётр поднялся и сказал тост за Андрея. Свита вскочила, и царь подмигнул Андрею.
Меншиков обошёл стол, неся в руках большой, не меньше литра, серебряный кубок, и вручил его Андрею.
Присутствующие закричали:
– За нового дворянина! Пей до дна!
Андрей только успел подумать, что мало масла съел, и поднёс кубок к губам.
Присутствующие его подначивали:
– Давай, чего ты цедишь? Сам государь ждёт!
Кубок Андрей осилил. Вино было приятное, его бы понемногу пить, фужерами, а не в таком объёме. Потом он перевернул кубок, показывая, что тот пуст. Все закричали «Ура!», тоже выпили и набросились на закуски.
Андрей тоже ел, боясь, что на голодный желудок его развезёт. Слышал он о грандиозных попойках, которые любил устраивать царь. Сам пил и других заставлял, да ещё трубку изо рта не выпускал.
Потом были ещё тосты – за Петра, за победу, за армию, за генералов. Но Андрей эти моменты помнил уже не слишком отчётливо. Видел, как вельможи сбивались в группки по интересам и беседовали. Потом Пётр, обходя стол, наткнулся на Евграфа и поинтересовался, что это за молодой человек сидит.
Евграф вытянулся перед государём.
– Родственник я барону. Окончил с отличием Навигацкую школу, инженер, – отрапортовал он.
Пётр посмотрел на Евграфа с нескрываемым удовольствием и одобрительно похлопал его по плечу.
– В какую канцелярию определён?
– У барона служить буду. Завод новый будем ставить, часы и другую точную механику выпускать.
– Ты? Ай да барон! Молодец! Не зря он землю приходил просить. Я ему за приборы, а он, оказывается, уже и человека сыскал? Ах, шельма!
Пётр хмыкнул и вышел на улицу освежиться – без шляпы, без парика, в распахнутом мундире. За ним высыпали остальные, вся его свита. От выпитого, от светильников было жарко, а в полусотне метров плескались воды Невы.
Пошатываясь, Андрей направился к реке – здесь воздух прохладнее, и лицо ополоснуть можно. Берега в эту пору в гранит не были ещё одеты, и красивые, с фонарями, набережные были только в проекте Леблона.
Андрей шагнул к урезу воды. Сзади шёл Евграф.
Земля под ногами осыпалась. Андрей и так держался на ногах нетвёрдо, а тут ещё и руками взмахнул, пытаясь удержать равновесие. И всё-таки он ушёл в воду, и ушёл с головой, благо воздуха в лёгкие успел набрать. Уши заложило сразу.
Плавал Андрей хорошо, воды не боялся и вынырнул сразу. Однако, оглядевшись, не поверил своим глазам и даже головой встряхнул. Блин, что за дела?
