– Ладно, дарю.
Иван размотал купол и протянул его Федотову.
– Э – нет, так не пойдет. Самогону? Летчиков спиртом не удивишь. – Федотов выбежал из избы.
Старшина Изметьев засмеялся – он уже закончил телефонный разговор.
– Приказали быть здесь. А утром на аэросанях отправить на аэродром. Федотов проводит в казарму, там переночуете.
В этот момент в избу ворвался Федотов. В руке он держал меховой жилет из лисы – мехом внутрь.
– Честная мена! В таком жилете зимой сроду не замерзнешь. Три лисы на него пошло.
– Не равноценно, – запротестовал Иван. Да и зачем ему жилет, коли обмундирование форменное?
– Бери, от подарка отказываться грех. Под свой комбинезон наденешь, тогда хоть на снегу спи.
Изметьев кивнул:
– Правду говорит, бери.
Иван поблагодарил и взял жилет.
– Федотов, отведи товарища летчика в казарму. Переночует, позавтракает, а утречком на аэродром отвезешь.
– Куда?
– В Колежму.
Федотов присвистнул:
– Далеко! Полсотни верст будет.
– Не слышу ответа! – гаркнул Изметьев.
– Есть отвезти товарища летчика на аэродром! – вытянулся Федотов.
– Совсем разболтались! Смотри у меня!
Федотов сграбастал парашют и подмигнул Ивану:
– Пошли ночевать!
Казарма оказалась деревянной избой с деревянными же нарами в два этажа. На них лежали матрасы, подушки. От печи веяло теплом, и Ивану даже уютно стало.
– Занимай любое место. Из караула только утром вернутся.
Иван с наслаждением стянул с ног унты, меховой комбинезон, шлемофон и улегся на нары. За окном завывал ветер, поднималась поземка.
Но утром они никуда не поехали: сильно мело, и видимость была от силы на десять шагов. Изметьев по телефону доложил обстановку с погодой.
– Разрешили переждать. По такой круговерти только заблудитесь. Отдыхайте, товарищ пилот.
Иван застрял на канале на двое суток. Он отоспался, перезнакомился с бойцами. В караул к каналу они уходили на коротких, подбитых камусом лыжах. Без них тут никуда – ни к каналу, ни на поиски диверсантов.
И только на третий день Ивана на аэросанях доставили на аэродром. Здесь он тепло попрощался с Федотовым и сам прошел в штаб полка.
– Докладывал штурман, как ты отбомбился, как сбили, – встретил его командир полка. – Действия ваши считаю грамотными. Но только отправлю я тебя в ЗАП.
– За что? – удивился Иван.
– Машин нет, а безлошадному в полку чего болтаться? К тому же приказ пришел, с седьмого февраля наш полк становится семнадцатым гвардейским. Часть людей – пилотов и техперсонала – передается вновь формируемому семьсот шестьдесят седьмому истребительному полку. На английских «Харрикейнах» летать будут. Я уже бумаги на тебя смотрел. На «СБ» летал, на «Илах» – какой из тебя истребитель?
Получалось – не прижился Иван в полку, неделю только и пробыл.
– Документы на тебя я уже оформил, получи в канцелярии. Через… – Полковник отогнул рукав гимнастерки. – Через два часа грузовой борт в Москву идет, можешь с ним убыть.
– Слушаюсь.
Ивану было обидно. Только один вылет сделал, сразу сбили – и снова в ЗАП. А там как повезет. Можно неделю нового формирования ждать, а можно и два месяца. И с пилотами своей эскадрильи Иван сдружиться так и не успел.
Из личных вещей в тощем «сидоре» – только смена нательного белья да бритвенный прибор. Так и побрел к «Ли-2», лицензионной копии «Дугласа ДС- 3». Для военных перевозок на фюзеляж водрузили стеклянный колпак заднего стрелка.
К самолету подтянулись еще двое военнослужащих.
Грузопассажирские борты ходили в Ленинград или Москву нечасто, и возможности быстро добраться до центра страны старались не упускать.
Подошел экипаж транспортника.
– Садитесь, вылетаем!
