Соблюдают тишину, никаких разговоров, лишь приглушённый тряпками топот копыт, от него никуда не денешься, всё же сто коней – масса огромная. Доехали до сгоревшей избы, которую Харитон с Сашей подожгли, повернули. Четверть часа ходу – и впереди деревня сету. Вроде поздно уже, а по единственной улице ливонцы ходят, пусть и в малом количестве. Совсем внезапного нападения не получится, они тревогу успеют поднять, но выбора не было. Предварительная договорённость была – первый десяток штурмует первую избу, второй – вторую, далее по порядку.
Александр привстал на стременах, выхватил меч:
– Вперёд!
Сотня десяток за десятком вырвалась из леса. Мчались без воинственных криков, хотя адреналин уже бушевал в крови и хотелось кричать. Ливонцы на улице заметили ратников, когда они ворвались в деревню. Кто порасторопнее, успел забежать во двор, другие были зарублены. Дружинники спешивались, выбивали двери или выламывали, рвались в избы. У селян дверные петли из кожаных ремней, а не железные, слетали после одного-двух мощных ударов. В избе тесно, рыцари не в состоянии применить копья, как на коне. А поскольку многие готовились ко сну или уже почивали на хозяйских полатях, оказались без брони. Доспехи лежали в углу, многие успели только шлемы надеть. Битва шла почти на равных. Рыцари не имели главного преимущества – бронированного слитного, плотного кулака, знаменитой «свиньи». Да ещё и пеши. Во многом своими успехами рыцари обязаны коням. В бою и кони несли защиту, били по неприятелю с разгона всей массой. В избах потолки низкие, нормально размахнуться нельзя. Рыцари наносили колющие удары, наши ратники рубящие, но не сверху, а сбоку.
Саша остался на улице, руководить боем, с ним ещё три бойца. Из крайнего двора выбежал ливонец, в шлеме, с мечом в руке, но без доспехов. Видимо, отдыхал не в избе, где шёл бой, а в амбаре или на сеновале. Кинулся к лесу. Саша коня за ним пустил, догнал быстро, мечом сверху ударил. Но в последнюю секунду кисть повернул и ударил клинком плашмя. Ливонец упал, помятый шлем откатился в сторону. Саша с коня спрыгнул, расстегнул на рыцаре ремень, завёл руки за спину и связал. Будет пленный, после боя можно допросить, не торопясь. Пленного за ворот рубахи схватил, оттащил к плетню. Оставь на дороге, могут конями затоптать. Приказал одному из дружинников охранять. Ливонец без чувств лежит, но селяне, оставь пленного без пригляда, могут запросто утащить для жертвоприношения или зарезать. Что с них возьмёшь – язычники!
Ещё один выбежал и сразу к задам деревни, где хозяйственные постройки. Саша с дружинником за ним погнались. Догнали, когда ливонец уже за огородами был. Ещё бы немного – и успел за деревья нырнуть. Найти в ночном лесу человека невозможно, если он спрячется. Ливонец в последний момент обернулся, мечом размахивать стал. Но против двоих конных долго не продержался. Ни брони на нём, ни щита. Зашли с двух сторон. Пока рыцарь от Саши отбивался, дружинник ударом меча располовинил его до пояса. Ратник ухмыльнулся, спрыгнул с коня.
– Всегда бы их так бить.
Подобрал трофейный меч. Коли продать, неплохая прибавка к жалованью, трофей его, личный, и никто отобрать не вправе. Вернулись на улицу. Во многих избах бой ещё кипит, слышен звон оружия, крики. Ещё четверть часа, и постепенно бой затих. Ратники стали выходить на улицу. Почти все в мешках или рогожах, свёрнутых узлами, несут добычу – латы, щиты, оружие.
– Стройся! – приказал Александр. – Десятникам посчитать ратников.
Потери оказались не так велики: семеро убитых и десяток раненых. Саша ожидал худшего. Своих убитых погрузили на их коней, взяли в повод. Прихватили ещё рыцарского коня – для пленного. Его положили поперёк спины лошади, связали под пузом коня руки и ноги, чтобы не свалился.
– С Богом! Теперь десятникам разводить караулы по заставам, остальные – в Изборск.
Саша одержанной победой был горд. Хоть и невелик рыцарский отряд, но в открытом бою мог нанести его дружине ощутимый урон. А сегодня отделались малой кровью. Можно сказать – первое боевое крещение.
Половину сотни десятники развели по заставам, другая, с Сашей во главе, вернулась к утру в Изборск. Вид у ратников жутковатый – в крови, кое-где одежда посечена. Шли сразу к колодцу – отмываться. Саша распорядился пленного с лошади снять и запереть в подвале. Был в крепости поруб, только пустовал большей частью. Вот разберётся он, вычеркнет из списков погибших, в порядок себя приведёт, тогда допросить можно.
Когда вернулись десятники, собрал всех, поимённо списки сверил – кто убит, кто ранен, может ли службу нести или к лекарю отправить? Потом распорядился ратников отрядить рыть братскую могилу, тела обмывать. А ещё в храм зашёл, договориться со священником, отпеть погибших завтра. О пленном вспомнил уже далеко за полдень. Ратнику приказал пленного привести в воинскую избу. Там для сотника отдельная комнатушка была. Через время дружинник пленного ввёл, придерживая за локоть. Ливонец покачивался, видимо, удар не прошёл даром, сотрясение заработал. Глаза пленного блуждали.
– Усади его на лавку, а то упадёт, последние остатки мозга выбьет.
Дружинник усадил пленного.
– Э, руки-то ему развяжи, в таком состоянии не убежит.
Ратник руки ливонца от ремня освободил.
– Могу идти?
– Покарауль за дверью. Если молчать будет, в поруб верну.
Пленный чем хорош – не только «язык» для допроса, за него выкуп взять можно. Ливонский орден своих рыцарей выкупал, не скупился. Пленный стал
