– Аринка…
– Я вас очень люблю, вас обеих.
– Мы тебя тоже, – сказали старушки в один голос.
– Но дальше я должна сама. Пришло время рысенку стать рысью.
Она говорила и сама не верила своим словам. Рысенку никогда не стать рысью, потому что у рысенка не осталось сил.
Они пытались возражать, ее любимые, отважные старушки, но было ясно: иного выхода у них нет. На веки вечные оставаться пленницами этого страшного места не хотелось ни одной из них. И Арина не желала для них такой доли.
Сколько бы еще они спорили, неизвестно. Вмешался Волков:
– Дамы, наше время на исходе, – сказал он мягко, но решительно и, отвергая все возражения, добавил: – Я за ней присмотрю. Обещаю.
– Вы присмотрите? – переспросила баба Глаша.
– Я ведь тоже часть его плана. И вернулся сюда из-за нее. Так что, милые леди, – он улыбнулся широко и обаятельно, – ваша девочка в надежных руках.
Прощались торопливо, суматошно, словно баба Глаша и Лидия Николаевна опаздывали на поезд. А может, и опаздывали, почему бы и нет! Думать так было проще – такой спасительный самообман.
– Мы будем присматривать за тобой, Арина. – Они стояли на крыльце, обнявшись.
– Я знаю это. Спасибо…
– И не грусти. Не надо грустить.
– Не буду.
– Ты упрямая девочка. – Лидия Николаевна поцеловала ее в щеку. – Упрямая и очень сильная, что бы я там ни говорила. И выход есть всегда, просто мы с Глашей уже слишком старые, чтобы его увидеть. Прощай, девочка!
Они уходили, взявшись за руки, растворялись в тумане, бледнели с каждым шагом, пока не исчезли вовсе. И только тогда Арина дала волю слезам.
– Не плачь, – послышалось за спиной. – Им теперь хорошо.
Волков стоял совсем близко, но не пытался даже дотронуться до ее плеча. Или просто не мог из-за этой своей медикаментозной комы?
– Как ты? – спросила она, глядя одновременно на него и сквозь него. Интересно, какой видит ее он, такой же нематериальной?
– Я нормально. – Он пожал плечами. – Но времени и в самом деле мало, а нам еще многое нужно обсудить. Присядем?
Они сели на крыльцо. Блэк растянулся у их ног.
– Он тоже мертв? – спросила Арина, почесывая пса за ухом.
– Да. – Волков кивнул. – Сказочнику не удалось его спасти.
– И что теперь? Я должна его отпустить?
– Попробуй. Но что-то мне подсказывает, он не уйдет.
Словно понимая, о чем речь, Блэк поднял голову, тихо рыкнул.
– Спасибо. – Арина погладила пса по голове. – А ты? – спросила, не глядя на Волкова.
– Я должен. – Он ответил не сразу, наверное, искал правильные слова. – Ты еще не все знаешь.
– Где я? – перебила она его. – Где мое тело? В больнице?
– Нет. – Волков рассеянно коснулся черной шерсти Блэка. – Именно поэтому я не могу остаться. Я должен тебя найти. Тебя и Дементьева, – добавил он зло.
– Ты думаешь, я у него? – Ее снова бил озноб, не помогала даже подаренная бабой Глашей шаль.
– Я почти уверен. Помнишь ту невидимую тварь, что нападала на тебя?
– Такое не забудешь.
– Думаю, это он. То есть его проекция в этом мире. Он что-то делает с тобой там, в реальности. Мучает…
– Почему? С чего такие мысли?
Прежде чем ответить, Волков положил свою руку на ее. Это было прикосновение. Едва ощутимое, как дуновение ветерка, но все же.
– Когда я исчез отсюда, я очнулся там, – продолжил Андрей.
– В больнице?
– Да, просто взял и включился. – Он усмехнулся. – Помнишь писк, который так меня раздражал?
Она кивнула.
– Этот писк издавала аппаратура в моей палате. Вот что я слышал, когда эта сволочь напала на меня тут.
