– Очень заманчивое предложение, – мечтательно сказал Люк, не отказывая себе в удовольствии подразнить рыжего безопасника. Тот сощурился, будто прикидывая, как лучше его, Люка, разделывать и какой инструмент для этого взять. – Я бы даже согласился, если бы дело не касалось напрямую меня, лорд Розенфорд. Но, – герцог тоже наклонился вперед, – титул дает мне не только возможность развлекаться, но и право проводить расследование и суд на своей земле. Я лояльно отнесся к вашему решению взять на себя следствие. Более того, я готов сотрудничать. Но материалы дела мне необходимы – и вы мне их дадите, лорд Розенфорд. Мы можем договориться о регулярном обмене информацией, если вам так будет удобнее. Заметьте, я готов договариваться.
– В маске светского бездельника вы были мне симпатичнее, – едко произнес начальник разведки.
– Не вижу смысла, – легко откликнулся Люк, – вам достаточно обо мне известно, я полагаю.
– Не так много, как хотелось бы, – ровно сказал Розенфорд. – Например, о степени вашего участия в деятельности господина Тандаджи. И о том, чьим патриотом вы сейчас являетесь, герцог, и кому служите. Его величество благоволит к вам, но не обманывайтесь этим: если станет известно, что вы работаете на Рудлог, титул от моего ведомства вас не спасет.
– Я приму к сведению, лорд Розенфорд, – пообещал Люк с усмешкой. – Дело?
Лорд разведчик поднялся, взял с полки папку, кинул ее на стол перед назойливым посетителем.
– Это копия. Убраны имена агентов и не касающиеся вас подробности. Если она попадет к кому-то неблагонадежному в руки, я вас посажу, Дармоншир.
– Понял, – коротко сказал Кембритч, бегло пролистывая папку. Поднял глаза на шкаф, заставленный толстенькими папками с номерами. – Основное дело мне не видать, полагаю?
– Нет, – подтвердил Розенфорд. – Всего хорошего, лорд Лукас.
– И вам, – любезно ответил герцог, – и вам.
Люк прочитал папку прямо на парковке Управления безопасности – не смог удержаться. И разочарованно бросил ее на соседнее сиденье. Почти один в один с тем, что сказал ему Билли. Забавно, что следователи и люди одного из воротил преступного мира шли ноздря в ноздрю. Завершались материалы извещением о том, что владелец оружейного магазина в Форштадте убит.
Но был здесь и список контактов из телефона убитого, и звонки за последние два месяца. Это давало хоть какое-то поле для работы. Еще одна задача для «пенсионного отдела» Леймина – проверить контакты, вдруг будут какие-то пересечения с родственниками убитых аристократов из списка наследования или с теми фамилиями, которые дал ему старый генеалог Данерин.
А пока ему оставалось добывать информацию самому – Леймин не имел доступа в гостиные аристократов и не мог поспрашивать, будто невзначай, о смерти мужа-отца-матери-брата. Вдруг мелькнет какая-то деталь, которая поможет распутать этот клубок?
Распутывать клубок Люк собирался и на балу. Только бы невеста не помешала.
К семи вечера начали съезжаться гости. Секретарь его величества Луциуса сообщил, что монарх прибудет на бал к восьми. К этому времени Люк как хозяин дома обязан был уже присутствовать на празднестве и встречать сюзерена.
– Ты безукоризненно выглядишь, – похвалила его леди Шарлотта и с гордостью оглядела сына, одетого в темный костюм и белоснежную рубашку с высоким воротником. Поправила ему шейный платок, улыбнулась. – Боги, какой красивый у меня сын.
Они находились в гостиной покоев герцога Дармоншира, а за окнами уже гудели машины, слышна была музыка из зала.
– Мам, – сказал Люк, иронично кривясь, – ты прекрасно знаешь, что я похож на обезьяну.
– Ты слишком высокий и умный для обезьяны, сынок, – со смешинкой парировала леди Шарлотта. – И вообще ты пошел в меня, а я считаю себя привлекательной, знаешь ли.
Она покружилась, приподняла пышное платье – похвастаться туфлями, чудесными, серебристо-синими, с морозными узорами. Вообще она будто десяток лет скинула после развода.
– Не будь ты моей матерью, я был бы у твоих ног, – галантно произнес Люк. Леди Шарлотта хмыкнула, погрозила ему пальцем.
– Иди встречать невесту. И не натвори ничего, умоляю. Отца твоего я возьму на себя.
Лорда Кембритча-старшего не пригласить было невозможно – скандал последовал бы оглушающий. И все члены семьи знали, что надо демонстрировать друг к другу исключительную приязнь и дружелюбие.
– Если будет тебя обижать, скажи мне, мам, – попросил Люк.
– А, не бери в голову, – леди Шарлотта повела веером, искоса полюбовалась на себя в зеркало. – Твой отец не так плох – особенно сейчас, когда я не завишу от него. Он даже очень мил.
– Вы что, продолжаете… отношения? – поразился его светлость.
Графиня с упреком взглянула на сына.
– Милый, даже если так – что мне мешает?
– Я думал, ты была несчастлива с ним, – хмуро сказал Кембритч.
