– Месье Батист…
– Молчать! – Батист навис над лейтенантом, как пожарная каланча, заставив его слегка прогнуться назад. – Кто отвечал за полеты ночью?
– Я…
– Вы?!
– Никак нет! Я хочу сказать, что…
– Ваша фамилия, господин офицер?
Молодой служака начал хватать воздух ртом, и Аскольд рискнул вмешаться:
– Месье Батист, вы же видите – господин лейтенант при исполнении. Вряд ли он причастен к происшествию. Наверное, стоит выяснить ситуацию у ответственных за полеты лиц?
– Да, – выдохнул офицер, с благодарностью взглянув на спасителя.
– Сейчас мы побеседуем с пилотами нашей команды, – продолжил Аскольд, – и я, как поверенный месье Батиста, немедленно займусь вопросом катастрофы. Если, конечно, нам позволят пройти.
– Конечно! Прошу вас, господа! – Лейтенант отступил и кивнул караульным, державшимся на почтительном расстоянии.
Побагровевший Батист молча направился к дальней палатке в первом ряду. Аскольд, понизив голос, но так, чтобы Батист услышал, обратился к лейтенанту:
– Катастрофы случались и раньше. В связи с чем такие серьезные меры безопасности?
Офицер быстро зашептал:
– Вчера на аэровокзале были еще происшествия. Кто-то незаконно проник на летное поле. Но не в этом главная причина. Рухнувший дирижабль принял на борт людей и груз, а когда первые прибывшие осмотрели место катастрофы, там не обнаружили погибших, среди обломков не нашли тел, и грузовой отсек оказался пуст.
– Неужели? – Аскольд изобразил на лице крайнее удивление.
– Да, месье поверенный. Не понимаю, как такое возможно…
– Вы очень помогли. – Аскольд пожал ему руку и поспешил за Батистом.
– Что это было? – поинтересовался тот, когда Аскольд догнал его возле палатки.
– Импровизация.
– Я же просил не вмешиваться.
– Тогда излагайте ваши планы заранее.
Батист взялся за полог, повернулся к Аскольду и тихо сказал:
– В палатке сейчас лишь штурман. По протоколу гонки до старта приближаться к самолетам имеют право только экипаж и техники из числа аккредитованных лиц.
Аскольд смотрел на Батиста, не понимая, к чему тот клонит.
– Ну что вы медлите? – прошипел предприниматель. – Действуйте. А я постою на шухере.
Батист откинул полог, и Аскольду ничего не оставалось, как, пригнувшись, нырнуть в палатку.
Внутри на земле были разбросаны вещи: инструменты, мотки веревок, спецовки, вскрытые консервы и куча всякого хлама, который привезла для подготовки летная команда SPAD еще ночью. По кругу стояли сундуки. На одном, перед картой Атлантики, закрепленной на широкой фанерной доске, спиной к выходу сидел мужчина в кожаной куртке, отороченной мехом. На коленях у него лежал планшет, в руке был карандаш, с предплечья свисал пристегнутый ремешком шлемофон.
Аскольд шагнул вперед. Мужчина не обернулся – был поглощен работой с картой, фрагмент которой держался на прищепках раскрытого на коленях планшета. Приподнимая голову, незнакомец то и дело сверялся с большой картой Атлантики, водил линейкой по своей, чертил карандашом линии, прокладывая разные курсы. Аскольд продвинулся еще немного вперед, вытянул из-под пиджака револьвер, замахнулся им и сделал шаг.
Под ногой звякнула консервная банка. Штурман резко обернулся на звук – удар пришелся ему в лоб вместо затылка.
Тьфу, черт! Аскольду пришлось ударить еще раз, теперь уже ногой в подбородок снизу вверх. Клацнув челюстью, штурман взмахнул руками и свалился с сундука на траву, едва не опрокинув доску с картой.
Оркестр снаружи грянул торжественный марш. Хлопнул полог палатки, Аскольд крутанулся на месте, вскинув револьвер.
– Вы! – Он убрал оружие. – А если б я выстрелил?!
Батист пропустил вопрос мимо ушей.
– В чем дело? – насторожился Аскольд.
– Сюда идет Рене Гепард.
– Кто это?.. А, пилот вашей команды, о котором вы говорили с Ньюпором.
