– Потом, Алексей Никифорович. Дома все расскажу.
Крестный понимающе хмыкнул, еще раз посмотрел на сокольничего и больше уже, до самого прибытия на место, вопросы не задавал. А места царской соколиной дороги были весьма знатные. Сейчас это уже асфальт многополосных улиц и бетон высотных зданий Москвы, а до расширения города – это были любимые охотничьи угодья царей.
Путь лежал мимо села Сущево, что ныне называется Сущевской улицей. Затем по тем местам, где сейчас Перуновский переулок, через площадь Борьбы и к церкви Святого Трифона. Там шла лесная дорога по самому краю возвышенности. За ней были болотистые поймы рек Неглинки и Напрудной. Местность между этими реками была покрыта лесами, а река Напрудная вытекала из пруда, где в наше время находится Рижский вокзал. Заехали в село Напрудное, в котором жили великокняжеские сокольники и ловчие. Захватили с собой молодого верткого парня, который и нашел тело боярина Смелякова.
Подъехали к месту, где произошло убийство. Николай попросил всех остановиться, а сам спрыгнул с лошади и пошел пешком. С собой взял только ловчего, который точно знал место, где лежало тело убитого.
– Вот туточки, прям возле обрыва к реке вот он и лежал, боярин.
Ловчий указывал рукой на крохотный пятачок земли за кустами, которые росли почти что возле самого обрыва. Он снял с головы шапку и стал неловко теребить ее в руках. Николай прошелся вдоль берега. Внизу крутой обрыв. Место для убийства выбрано весьма недурно, кусты хорошо скрывали все, что за ними происходило. Николай посмотрел вниз. С этого места убийца мог весьма удобно скинуть свою жертву в реку и инсценировать несчастный случай. «Видимо, кто-то спугнул его, и он не успел этого сделать», – подумал Николай и спросил у ловчего:
– Тебя-то как звать?
– Прошкой в нашем селе меня кличут, – скромно, потупив взор, ответил ловчий.
– Вот что, Прохор, а когда тело боярина нашли: в начале охоты или под ее конец?
– Вот когда все домой вертаться стали, вот тады и нашли его. И то, если бы не собака, так и не заметили бы. Это она лай подняла, вот я и пошел взглянуть, что она там нашла. Думал, может, подранка какого нашла али косого выследила, но вона как вышло. Не заяц это был, – грустно ответил ловчий и перекрестился.
– Что, так много людей на охоте было, что и не заметили, что боярина Смелякова с вами больше нет?
– Да хто ж все углядит, если народа было что туч на небе в дождливый день! Да и рады были все радешеньки, охота больно уж хорошо удалась! Дичи набили страсть как много.
– А заметил ли ты среди участников охоты кого-нибудь с попорченной одеждой. Там карман у кого оторван, пуговицы нет на месте?
Ловчий задумался. Некоторое время он молчал, а потом выдал:
– Точно! Было такое, боярин! С него еще все его товарищи смеялись да вопрошали: «И что это ты обратно без камзола-то едешь?», а тот только отвечал: «Что слишком быстро через кусты скакал да разодрал, вот и снял его, чтобы рвань на себе не носить».
– А имя его знаешь?
– Н-е-е. Такой первый раз на охоте был. Раньше я его не видел, боярин.
– Ну, а выглядит как?
– Здоровый такой и в зеленом камзоле. Все хвастал, что, мол, немецкий он у него, по случаю куплял у этих иродов.
Вроде как все неплохо складывалось. Не зря съездил. Рваный и запачканный кровью камзол убийца увез с собой, но карман-то оторвался, и из него могло что-то выпасть. Николай решил напоследок как следует излазить место гибели боярина. Ему не давал покоя оторванный карман камзола убийцы. Николай концентрическими кругами медленно обходил это место, внимательно изучая все, что попадается ему на пути. Вроде как на земле ничего подозрительного не обнаружил и напоследок решил осмотреть кусты. Оказалось, что некоторые ветки были сломаны, а листочки, что росли внизу куста, пожелтели и пожухли. Возле этого места земля была хорошо притоптана. Николай раздвинул кусты, и что-то в глубине их блеснуло на солнце. Он продрался сквозь ветки к блестящей вещице, с трудом благодаря своим длинным рукам вытащил ее оттуда. Это оказалась золотая табакерка. Николай раскрыл ее – действительно табак. Взял щепотку и засунул ее себе в нос. В нем отчаянно засвербело, и Николай оглушительно чихнул, чем весьма напугал ловчего.
– Будь здрав, боярин! – поспешно сказал он.
Николай поблагодарил, закрыл табакерку и засунул ее в наплечную сумку, с которой он теперь не расставался. Там были собраны улики на убийцу боярина Смелякова – вещдоки. Напоследок еще раз прошелся по пятачку. Здесь лошади делать было нечего – не развернуться ей здесь, да и следов лошадиных копыт нет, а вот за кустами – сколько хочешь. Николай в сопровождении ловчего вернулся к ожидавшим его крестному и сокольничему. Больше его здесь ничего не интересовало. Можно было возвращаться в Москву. В Напрудном расстались с Прохором, а в городе – с сокольничим. Тот поехал обратно в Кремль, а Николай и Сергей Дмитриевич поехали домой. Пора было подкрепиться, а то с самого утра как позавтракали, так и до вечера. Даже не пообедали. Зато теперь Николай ел с удовольствием. Необходимый материал добыл, и он даже успел прикинуть рост убийцы. Хотя этот человек и сильно недотягивал до Николая, но для времен Московии можно сказать, что он был почти великан – сантиметров на пять выше царя Ивана Грозного, а у того рост был сто восемьдесят сантиметров.
– Ну, крестничек, что все молчишь да думу думаешь – поделись своими мыслями с крестным. Никак судья я московский, а не кто-нибудь завалящий! –
