— Томех?
— Не знаю я, как его зовут, — поморщился Балахас. — Он хоть и выжил над пропастью, но выходить в снега отказался. Мы пошли без него.
— Пошли на охоту! — поддакнул Монго, выдохнув облачко теплого воздуха.
— Но стали дичью.
— Вот как! Зверь начал на вас охотиться?
— Если бы! — рыкнул бородатый дикарь. — Мы бы порубили эту тварь на куски, клянусь своим именем! Но эти мерзкие чудища, эти живоглоты — они рыщут, рыщут везде, куда бы мы ни шли — они рядом! Отойти от Карденвига слишком далеко мы не можем.
— Вот так теперь и живем под укрытием этих обломков, прячась…
— Они защищают нас! Стены башни! Защищают от вальтууров! Но только холодно здесь — аж жуть! Будь проклята эта су…
Тобиус задумчиво разжевал мясо, раздал северянам соль и отправился исследовать развалины Истинным Зрением. Не найдя ничего, кроме нагромождения старых промерзших камней, он вернулся к огню.
— Значит, зверя вы не убили.
— Мы его даже не видели!
— А без его головы путь в теплые чертоги Карденвига для нас закрыт, — невесело закончил Балахас, вяло помахивая оленьей ногой, которой так и не попробовал.
— У меня к вам предложение… братцы. Одолеем чудовище вместе, а потом вы уж сами решите, кто из вас станет конаном. Мне эта «радость» ни к чему.
Северяне переглянулись. Тобиус понял, что они перебрасываются фразами без слов. Должно быть, по-настоящему сдружились, пока выживали вдвоем посреди Оры.
— А тебе с этого какая польза?
— То не ваше дело, но поясню лишь, что мне бы поскорее добраться до дома, да и диморисийца не худо было бы вытащить. Либо помогите мне, либо отмораживайте свои задницы здесь, пока не подохнете.
Они вновь переглянулись, советуясь.
— Что делать? — наконец спросил светловолосый.
— Я дам вам крючья и цепи, подзовем чудовище, вы задержите его, а я прочитаю заклинание. После этого никто больше не пострадает от него. Но убивать монстра я вам не позволю: мне необходимо совершить над ним ритуал.
— И как же мы тогда докажем, что убили тварь?
— Моего слова будет достаточно.
— Ты слишком высокого мнения о себе, южанин…
Тобиус бросил на Балахаса взгляд из-под бровей, и тот осекся.
— Я — маг Академии Ривена, лучшей школы волшебства в Вестеррайхе, и мое слово что-то да значит. По крайней мере, Бледная Карга поймет, что я не лгу, а если так, то и конани поверит. Так вы со мной?
— Я с тобой! — не сомневаясь больше ни секунды, подался вперед Монго. Он также протянул для рукопожатия свою широченную, измазанную жиром ладонь.
— Что ж, и я, — с куда меньшим рвением согласился Балахас. — Но позже мы все-таки выясним, кто станет конаном.
— Делайте что хотите, но уже без меня.
— Значит, пойдем сейчас?
— Нет. Этой ночью вы должны хорошо выспаться, вам понадобятся силы, а мне — время, чтобы приманить его. Чудовище ведь бродит не под боком у конани, я верно понимаю?
— Это ты нам скажи, южанин, ведь это ты пропадал в бесконечной белизне несколько месяцев. Что ты там делал?
Маг нахмурился, и в глазах его полыхнуло свирепое пламя.
— Балахас Ердевинд, не яри меня, покуда не обратился горстью праха, — предостерегающе посоветовал Тобиус. — Отныне я здесь приказываю, а ты слушаешься меня и подчиняешься. Либо так, либо пшел вон на мороз! Я все сказал. Будешь перечить?
Громадный воин выдержал взгляд пронзительных желтых глаз и едва заметно кивнул. Не в его натуре была роль ведомого, но в противостоянии между волшебниками и простыми смертными волшебники побеждали почти всегда, за исключением тех случаев, когда смертные оказывались совсем непростыми. Балахас Ердевинд оказался недостаточно «непростым», чтобы встать против мага.
Тобиус провел остаток дня в дальнем углу нижнего этажа, перелистывая страницы своей книги заклинаний. Когда северяне решили укладываться спать, он вызвался сторожить их сон, после чего подсел к слабеющему костерку. Те скудные запасы древесины, которые Балахас и Монго смогли найти в руинах форта, уже подошли к концу, и маг швырнул в пламя малую капельку огненной энергии. Костер вырос втрое и ударил во все стороны сухим гудящим
