Шестнадцатый пехотный Туларафа вышел под стены города Дисен из белой пелены метелей и с ходу двинулся на штурм. К этому времени издали уже начали бить созданные Майроном суррогаты осадной артиллерии – огненные элементали из уплотненной стихии. Они изрыгали сгустки плазмы, которые скинули защитников со стен; ворота были уничтожены Молотом Небытия, и мары ворвались внутрь. При поддержке марионеточных големов они за два дня перебили всех расквартированных в Дисене архаддирцев и продолжили путь. Следующей целью стала крепость Пенредар у Синих Холмов.
Осада продлилась недолго. Два огненных элементаля не переставая поливали оплот врага плазмой, а элементали земли в виде громадных исполинов постоянно пытались добраться до ворот. Короткие магические дуэли не принесли магам обороняющейся стороны пользы – Майрон Синда схлестнулся с двумя напавшими на него, завершив скоротечный бой расщеплением обоих на элементарные частицы. Вскоре после этого защитные поля над Пенредаром были окончательно истощены, и выжившим защитникам не оставалось ничего, кроме капитуляции. Старшие офицеры гарнизона были казнены, а рядовые солдаты отпущены без оружия и со скудными припасами.
До самого конца зимы Майрон терзал оккупированную Элию, бесконечно перемещаясь и давая молниеносные сражения. Погода всегда была на его стороне, даря ясные дни на переходе и преграждая преследующему врагу путь метелями. Если силы архаддирцев были слишком велики, Шестнадцатый Туларафский использовал тактику диверсионных атак с разных направлений, рассредоточивая архаддирцев, давал серию битв, устраивал засады, применял магические ловушки. Если же эти приемы не работали, мары спешно уходили в Кихан, и никто, посмевший следовать за ними, из леса не возвращался.
В открытых столкновениях полк придерживался, как правило, одной отработанной тактики: основной удар принимали на себя магические слуги. В первых шеренгах шагали массивные штурмовые големы из обожженной глины, принимавшие, если приходилось, удары пуль и шальных заклинаний. В груди каждого такого находился боевой артефакт с торчавшим медным штырем. При сближении с вражескими силами штырь испускал пучки смертоносных молний, после чего голем взламывал вражеское построение, если такие сохранялись, тем самым помогая марахогским батальонам.
Недостаток живой силы частично возмещали марионеточные големы, а также сферичные големы, которые заменяли кавалерию. Первые сражались рядом с людьми, по мере сил внося лепту в победу; вторые же, используя мобильность, обходили вражеские построения с флангов, врывались в них, словно катящиеся валуны, а затем «открывались», дабы начать молотить массивными ручищами. Защищали фланги полка от подобной же участи огненные элементали особой конфигурации – Майрон наделил их двумя парами длинных ног для быстрого перемещения, человеческими торсами и четырьмя руками- трубами, изрыгавшими потоки огня и плазмы. Даже небольшое количество этих существ контролировало огромный радиус поражения и в нескольких битвах обратило золой вражеских кавалеристов на маневре.
Сам генерал Синда, как правило, старался реализовать преимущество первого удара. Он лично, оставив за спиной кого-нибудь из подчиненных волшебников, всей своей мощью обрушивался на защитные чары врага, стремясь размять и прорвать их. Несколько раз это получалось, и тогда простые смертные архаддирцы становились жертвами магического огня и молний, превращались в пыль и лед под ударами свирепого мага. Особый же интерес для него представляли Драконы Нового Грогана, которых Майрон искал, преследовал и уничтожал целенаправленно, остервенело, беспощадно. За время зимней кампании он убил пятнадцать магов, поддерживавших военные соединения врага.
Удары по Элии продолжались вплоть до середины месяца фебура, мархот был не за горами, когда Шестнадцатый пехотный Туларафа вернулся в Кихан, чтобы перевести дух. Солдаты разместились в подземных казармах, выстроенных Майроном; из Имерборка пошли подводы с провизией, боеприпасами, оружием, амуницией, а также пополнения живой силы и големов с фабричных складов. За время кампании от первой партии почти ничего не осталось: едва ли сто «деревяшек», как солдаты называли големов Б-1[18], все еще могли сражаться.
«Деревяшки», вопреки пониманию Майрона, вызывали в марах какую-то странную сентиментальную привязанность. Самые везучие из этих ростовых кукол прошли все бои, защищая живых солдат, и относительно уцелели сами. Некоторых между боями латали сослуживцы, меняя сломанные конечности, проржавевшие шарниры, испорченное оружие. Более того, они начали покрывать головы и торсы големов узорами, – несложными, но неповторимыми. Давали им имена.
Когда серый маг спросил у полковника Тенглифа, что все это значит, офицер, пожимая плечами, ответил: «Солдатское братство – странная штука, милорд генерал».
После этого «ветераны» получили новое обозначение: «Б-1В». Они были перемещены в подземную лабораторию, где вместе с Зи Бенканом Майрон стал понемногу дорабатывать шемы, вписывая в них новые функции, личные имена, и укреплять тела своих творений. Подаренные солдатами узоры вошли в само дерево, приобрели цвет. Под конец были созданы и встроены артефакты звуковой имитации, так называемые звуковые ракушки.
– Неужели готово? – устало вздохнул Майрон Синда, шагая мимо двойной шеренги разукрашенных големов. – Сколько же хлопот я сам себе обеспечил. Рядовой Эхо, шаг вперед!
Голем повиновался и со стуком отдал честь.
– Ты готов сражаться в великой армии Марахога против архаддирской мрази, солдат?
– Так точно, милорд генерал! – донесся дребезжащий голос из области левого бока, куда была встроена звуковая ракушка.
– Молодец! Рядовой Эхо, скажи мне, зачем ты пошел в армию?
Внутри голема что-то зашуршало, защелкало, после чего звуковая ракушка выдала:
– По трем причинам, милорд генерал! Во-первых, я патриот! Во-вторых, я люблю свою страну! И в-третьих… они заставили меня!
