Мастер оружейных дел

— Поищем, — едва заметно улыбнулась стихийница. — Думаю, найдем, потому что мне тоже интересно. Но сами понимаете, это дело не быстрое.

— Понимаю. Но если вдруг что-то обнаружите в ближайшем будущем — сообщите, хорошо? Меня временно приютила мастер-оружейник Нойшарэ Л’Оттар, она…

— Да, я в курсе. Семью Л’Оттар в городе каждый знает, — кивнула собеседница, окинув меня каким-то странным, очень пристальным взглядом, как будто оценивала заново. — Теперь понимаю, откуда возник вопрос о Порченых.

— В том числе, — не стал спорить я. — А чем объясняется такая популярность? Только тем, что она — лучший оружейник?

— Не только. То есть за это их тоже уважают, но кроме того… — Женщина замялась, явно пытаясь подобрать слова.

— Если это страшная тайна, я могу обойтись, — вежливо заметил, искренне надеясь при этом, что стихийница все-таки не уйдет от темы.

— Нет, не тайна. Просто я не знаю, как вам это объяснить. Дело в том, что у семьи Л’Оттар есть определенная родовая особенность. Наверное, магическая, потому что я не представляю, как иначе такое возможно. Нойшарэ, как и ее отец, и дед, и прежние поколения, в моменты ярости приобретает уникальные боевые возможности. Они всегда встречали атаки на стенах, в первых рядах, из поколения в поколение, и за это их очень уважают. И Нойшарэ не отступает от традиции, даром что девушка.

— Наверное магическая? — тупо переспросил я, недоверчиво разглядывая Ивишэр. Странно было слышать подобное определение не просто от мага, но от преподавателя Сечения Сферы.

Потом я вспомнил, что о подобном говорил и Таймарен, и совсем загрустил: расспросить обо всем этом саму оружейницу и ее товарища благополучно забыл. Чтобы не повторить ошибки, сделал себе пометку в блокноте.

— Вот именно этого вопроса я ждала и не знаю, что на него ответить. Этот дар проявляется у них только рядом с Серыми, в остальное время никак не дает о себе знать, заметить какие-то отклонения от нормы еще никому не удавалось, и мои коллеги оставили семью Л’Оттар в покое. Кайнашэна после того, что случилось с его дочерью, вообще стыдно было о чем-то расспрашивать, да и девочку неудобно беспокоить такими вопросами. У нас не принято лезть в чужую душу и чужую жизнь. — Она развела руками. — А наблюдать со стороны на передовой тем более некому. Не та ситуация.

— Ох уж мне это Приграничье, — пробормотал я с тяжелым вздохом, но возмущаться и ругаться не стал. А смысл? — Ладно, в любом случае спасибо за помощь, вы многое прояснили. Если вдруг возникнут какие-то соображения, дайте мне знать, хорошо?

— Обязательно.

Первый раз я видел Баладдар при свете звезд и понимал, что прекрасно обошелся бы без этого зрелища. Лишь иногда черный мрачный лабиринт улиц прерывался тусклыми светлыми квадратами, которые отбрасывали окна на камни брусчатки и соседние стены. Чудилось чье-то навязчивое пристальное внимание, будто некто ступал за мной след в след или следил с крыш. Над городом висела плотная, недружелюбная тишина, я ни в одном поселении прежде такой не слышал. Ни в одном живом поселении, и от этого делалось жутко. Но, впрочем, не настолько, чтобы поддаться страхам и удариться в панику.

Уже на подходе к нужному дому я задумался, а что буду делать, если лавка окажется закрыта. Но на мое счастье окна приветливо сияли, дверь была не заперта, а за стойкой сидел Лар и невозмутимо занимался оплеткой рукоятей.

— Привет. Как успехи? — с порога поинтересовался я. Отставной старшина исподлобья бросил на меня задумчивый взгляд и скомандовал вместо приветствия:

— Поднять щиты! Садись, давай тут поговорим. — Он кивнул на второй стул, и я не стал спорить.

— А что, есть о чем поговорить? — полюбопытствовал, устраиваясь рядом со стойкой и облокачиваясь на нее. — Имею в виду, какая-то информация по делу?

— Есть. Все это время Кошака не было в казармах. Он взял отпуск — а Пограничные имеют такое право, пусть им редко кто-то пользуется — и отбыл в неизвестном направлении.

— Но ты же говорил, что они не способны сами принимать ответственные решения.

— Именно, — кивнул Ларшакэн. — Заявление об отпуске он написал внезапно, где-то в полдень, весь день находился на территории, никуда не выходил, посетителей не принимал и при этом до определенного момента об отпуске явно не задумывался. Так что количество подозреваемых у нас уменьшается: мы точно знаем время первого контакта, никого постороннего в это время в казармах не было. Только те, кто заходит туда регулярно по долгу службы: этих людей особо не отмечают. Градоправитель, все четверо командующих обороной, командир Пограничной стражи, военный советник лакката и еще пятеро действующих старших офицеров. Ну и сам лаккат. Это вообще не его обязанность, но он старается по возможности вникать.

Пока Лар говорил, я нашел в блокноте нужные имена. Все перечисленные находились в самом начале списка, так что ничего нового собеседник сейчас не сообщил. Зато заметно сократил количество основных подозреваемых.

— Ага, или это был перевертыш под личиной, — задумчиво протянул я. — Но с другой стороны, личину он не мог выбрать наобум, должен был как минимум точно знать, что нужного человека не окажется в это время в казармах. Значит, надо поговорить со всеми указанными лицами, особенно с лаккатом. Вдруг кто-то из них не заходил в тот день в казармы, а его там видели? Шансов вычислить, конечно, мало, но хоть какая-то зацепка. Плюнуть, что