лицо с ровными линиями, упрямым подбородком, глубокими, как два ореховых колодца, глазами и широкими пухлыми губами, которые манили меня, как оазис манит путешественника в пустыне.
На его высоком лбу, спрятанном под курчавой челкой, пролегла глубокая складка. Он любовался мной и почему-то хмурился.
– А где же…
Он не дал мне договорить, приложив к губам указательный палец.
– Т-с-с… Она придет только тогда, когда я позову.
– А ты позовешь? – с вызовом спросила я.
– Мне это необходимо, – выдохнул Альваро, а затем уложил ладони мне на плечи и начал медленно надавливать, пока я не распласталась на гладком мраморе.
– То есть она тебе необходима? – ревниво повторила я за ним, закусив губу.
Опять веду себя как дурочка с переулочка. Сама же попросила его показать и рассказать, чем они здесь занимаются, а теперь ревную, как последняя глупышка. Хотя чего уж скрывать, после знакомства с госпожой Вандой логика и разум покинули меня. Надеюсь, не навсегда.
– В данную минуту мне необходима ты, – прошептал Альваро, а затем припал к моим губам страстным поцелуем.
На этот раз он любил меня так страстно, так неистово, словно это был первобытный танец, жертва жрецам, от которых зависела наша жизнь.
Альваро больше не дрожал надо мной, как над юной неопытной девочкой, он не боялся причинить мне боль и причинял ее, но причинял вместе с ней удовольствие такой силы, что я кричала, как дикая амазонка, требуя от него еще большего.
Когда у меня не осталось сил любить или бороться, я поцеловала его. Поцеловала, чтобы заглушить крик, рвущийся из меня наружу и способный обрушить потолки в этом дворце.
На несколько секунд я утратила ощущение реальности, а когда пришла в себя, увидела его мощный торс рядом с собой.
Он лежал на камне, раскинув в стороны руки, и улыбался.
– Ты неподражаема, дорогая женушка. – Мужчина повернулся на бок и щелкнул подушечкой пальца по кончику моего носа. – Я подозревал, что в тебе живет львица. Ты едва не разодрала меня в клочья.
– Что?
Я испуганно вскочила и заглянула ему за спину. Длинные неровные кровоточащие полоски от моих ногтей были свидетелями его словам. Мое лицо тут же залила краска.
– Я сделала тебе больно? Прости…
– Ты сделала меня счастливым. – Он с нежностью посмотрел на меня, а затем убрал с лица несколько слипшихся локонов.
Я расплылась в довольной улыбке от уха до уха, ничего не в силах поделать со своим женским счастьем. И только одно омрачало его – предстоящая встреча с соперницей.
– А как же она? Что она делает для тебя? Когда ты позовешь ее?
Мои вопросы не понравились герцогу. Очевидно, я нарушила магию момента. Но я ничего не могла поделать с собой. Мысли об этой царице египетской разрушали меня изнутри, поедали, точно паразиты, мой мозг.
– Для начала я покажу тебе, как моются в хамаме.
Альваро быстро встал, жестом приказал мне развернуться на живот, а затем на меня полились облака. На самом деле я не понимала, что это касается моей кожи, такое мягкое, пушистое, невесомое, пока пена не достигла моего лица. Я приподняла голову, посмотрела назад, не в силах совладать со своим любопытством, и увидела, что мой муж опускает в медное ведерко тонкий и узкий кусок материи, полощет его там, а затем вынимает и выжимает на мое тело. Но из ткани на мою кожу опускалась вовсе не вода, а самая настоящая пена.
– Что это? – спросила я.
– Оливковое масло и мыло.
Он покрыл меня пеной с головы до пяток, а затем принялся массировать тело. Его нежные сильные руки скользили по коже, доставляя невероятное наслаждение. Через несколько минут Альваро набрал ведро воды из умывальника и с размаху вылил его на меня.
– Вот теперь ты накинешь на себя накидку, в которой пришла, и тихонько посидишь на лавочке.
Я обиженно надула губки, но послушалась его, мысленно уговаривая себя не закатывать сцен до того момента, когда мне все станет окончательно ясно.
Мужчина дважды хлопнул в ладоши, а затем улегся на мрамор лицом вниз. Через минуту в дверь постучали.
– Входи, Зола, – громко ответил Альваро.
Сердце в моей груди сжалось от боли, а затем заколотилось, как будто мне предстояла встреча с президентом. Хотя чего мне волноваться перед встречей с президентом, если меня тут чуть за короля замуж не выдали?
Скрипнули дверные петли, и в хамам вошла она – в белом топе и широких белых штанах, с тюрбаном на голове и с корзинкой в руках.
