— Не так, как ты подумала, но… я магичка. Все-таки магичка и кое-что умею. И дар мой пусть слабый, но дар. А силу его увеличить можно, если постараться. Я и стараюсь. А нет, то… исчезну. Только это секрет, понимаешь? Не рассказывай о нем, ладно?
Не буду.
Что я, секретов хранить не умею? У меня вона, их цельный мех набрался.
…он глядел со стороны на девушек, пытаясь понять, что же чувствует.
Ничего.
С чувствами сложно.
Ему приходилось изображать их, поскольку люди без чувств не могут. Любовь и ненависть.
Презрение.
Радость? Чему радоваться? Нет, будь он жив, наверное, сумел бы оценить и тихий вечер, и росу на траве, и разноцветье ароматов. Он бы любовался ими, теми, кто должен будет умереть, чтобы продлить его мучения. И впервые, пожалуй, подумал, что мог бы и сам сыграть в большую человеческую игру, которая так увлекла матушку. Сыграть и, если получится, выиграть свободу.
Попробовать?
Матушка осерчает, но… разве пугает гнев ее?
И он решительно направился за девушками. Он держался в стороне. Магия Велимиры была слишком слабой, чтобы преодолеть его заклятье. Ничего серьезного, но боярыня ощутила вдруг странную усталость. Главное было не переборщить, не довести до изнеможения, это привлечет внимание, а внимание ему не нужно.
Велимира зевнула.
И снова зевнула.
И растерялась, поняв, верно, что вот-вот уснет прямо на ходу. Что она решила? Что вымотали ее с Фролом занятия? Маленькая глупая тайна, такая невинная по сравнению с прочими. Пусть идет. Пусть ляжет в постель, на перины пуховые, пусть уснет и будет счастлива во сне.
Он способен сделать что-то хорошее.
Иногда.
Он нашептывал ветру слова. И тот, связанный заклятьем, покорный, летел к боярыне…
…она ушла.
А Зослава осталась. Присела на лавочку, на звезды глядит. И если решаться, то сейчас, пока у него есть еще возможность. Он и решился. Первый шаг дался с трудом, будто его самого сдерживало не то заклятье, не то проклятье. Второй — уже легче.
— Вечера доброго. — Голос был охриплый. И она повернулась, увидела.
Ответила:
— Доброго. Застудился?
— Нет. Я присяду… есть разговор.
И он вытащил из кармана половину шеметской монеты…
ГЛАВА 21
О невестах
…она ждала не в саду, у стены крепостной, куда провела ее маленькая беленькая девица. Не из жалости, но из жадности. И пять золотых, которые исчезли в девичьей узкой ладони — удивительная магия стяжательства, — стали достойной наградой.
— Недолго только. — Теперь, получив деньги, девица стала нервничать и думать, что будет, если кто-то заметит здесь ее подопечную.
— Недолго, — пообещал Арей.
Он разглядывал навязанную невесту, подмечая, что за несколько дней она еще больше побледнела. Кожа бела до серости, круги под глазами.
— Здравствуй…
— Здравствуй. — Она протянула руку, коснулась осторожно раскрытой его ладони. — Ты ведь узнал меня, правда?
— Как было тебя не узнать.
— Я усыпила ее… она… она с тобою не знакома. Она бы не поверила.
— А ты веришь?
