почти достал. Пригоршня перекатился на бок, не выпуская меня, и прошипел:
– Май, ты чего ни мычишь, ни телишься?! Режь его!!!
Май метнулся к краю оврага, уцепился за мой пояс и принялся что-то делать вне зоны видимости. А мне все сильнее хотелось спать. Спать…
– Андрюха! – гаркнул над ухом Никита. – Подъем!
Внезапно ногам стало легко – то, что держало, отпустило. Пригоршня рванул меня – получилось не очень стремительно, рюкзак-то не легкий.
Май отскочил и резво отбежал от края оврага. Искра бледно улыбнулась. Меня все еще клонило в сон, но я нашел в себе силы отползти подальше, в безопасность.
– Сейчас мост переходить не будем, – сказал Май, – подождем, пока солнце уйдет. Оно ненадолго.
– Химику нужно противоядие?
– Нет, – покачала головой Искра, – кусты здесь не смертельные, пока вниз не стащат – ничего. Ему бы поспать. Химик, ты ложись, поспи, правда, а мы покараулим.
Предложение было заманчивым, но шестое чувство подсказывало: пора убираться отсюда и как можно скорее. Насторожился Пригоршня. Пошевелил носом, словно принюхиваясь:
– Уходим. Быстро.
Земля под нами еле заметно подрагивала: будто кто-то очень и очень тяжелый прыгал поблизости.
Я нашел в себе силы подняться и даже сделать несколько шагов в направлении моста и остолбенел: здоровенная кочка в пяти метрах от нас ожила и зашевелилась.
– Май, – прохрипел я, глядя на живой бугор. – Глюки от яда бывают?
– Вроде нет, – ответил он, оборачиваясь.
Тем временем холм начал трансформироваться: плоские дискообразные лапы, которыми накрывалась тварь, маскируясь под кочку, разошлись в стороны, взметнув облако пепла – я различил на их концах крюки. Из панциря вынырнули две то ли птичьи, то ли черепашьи головы; существо приподняло массивную грудь.
– На землю! – заорал Пригоршня, падая и выхватывая пистолет.
Тварь среагировала мгновенно – не дав никому опомниться, она врезалась в Пригоршню. Никто из нас даже выстрелить не успел. Мутант с человеком, сцепившись, упали. Май и Искра целились в него, но не стреляли: рисковали зацепить Никиту. Я тоже достал пистолет и тут же его опустил: перед глазами все плыло, движения казались замедленными – скорее своих уложу, чем врага. Двуглавая тварь была раза в два больше человека и отдаленно напоминала колосса из Зоны: массивное тело и передние конечности, задняя нога одна, вторая рудиментарная. На этом сходство заканчивалось.
Такая туша человека запросто по земле размажет. Никита сумел перевернуться, откатиться и перебраться твари на загривок. Озадаченный его проворностью, мутант запыхтел паровозом и упал набок, пытаясь раздавить человечишку. Май с Искрой кинулись в разные стороны, опасаясь за свою жизнь, а я замер.
Помимо дискообразных «руконог» с крюками и коротких задних конечностей у мутанта был короткий относительно тела, но мощный хвост. И две головы, одинаково развитые.
Псевдохимера какая-то.
Опомнившись и худо-бедно уместив существо в свою картину мира, я попытался сфокусировать взгляд и прицелиться. Пригоршня не спешил убегать, продолжая дикое родео, псевдохимера вскочила на лапы и встряхивалась, стараясь избавиться от наездника.
Стрелять – значит, подвергнуть жизнь напарника опасности. Тварь мечется, и я могу промахнуться…
С другой стороны, не стрелять – обречь его на смерть. Даже Пригоршня рано или поздно устанет и упадет. Он бы выстрелил сам, но вынужден хвататься обеими руками за свалявшуюся шерсть, длинную и жесткую, как у мамонта.
– Стре-ля-а-й-те, ва-ашу ма-а-ать! – ревел Пригоршня.
Неуклюжий, недопустимо медленный прыжок – и я оказался между пропастью со все еще шевелящимися плетями растений и псевдохимерой. Май с Искрой замерли в стороне: они тоже целились, но выстрелить так и не могли. Все еще сонный и вялый после ранения, я соображал довольно туго. Сейчас зверь или раздавит меня, или сметет в пропасть… Пропасть…
– Никита, прыгай! – заорал я, приняв решение.
Он каким-то чудом выпрямился во весь рост и сиганул со спины твари в сторону. Я моментально выстрелил. Один короткий импульс только опалил псевдохимере бок, заставив обернуться в мою сторону. Я вытащил из кармана артефакт, который мысленно окрестил «невидимкой», и сжал его. Тварь закрутила головами. Сейчас заметит остальных… Еще выстрел. Взревев раненым слоном, тварь кинулась ко мне. Кажется, в ярости этот тяжеловес не соображал и пер танком прямо в обрыв. Я отпрыгнул в сторону – из-за яда чудилось, что я не прыгаю, а медленно плыву и даже лечу медленно. Или так и есть?
Заметив хищные растения, тварь попыталась затормозить, замахала плоскими конечностями, прорыла две борозды, но инерцией ее все равно занесло в
