Шеннон хотелось высказать все это и даже больше, однако по равнодушному взгляду Джейка, по безучастному выражению его лица она поняла, что это ничего не даст. Бесполезно пытаться воззвать к нему на эмоциональном уровне.
Ему просто все равно.
Для него их отношения уже закончились.
Шеннон закрыла глаза, стараясь не расплакаться. Зачем Джейк отправился с ней на прогулку?
Почему сразу не сказал ей, что все кончено? Почему дождался того, когда они очутятся в этой глуши, и лишь затем выложил то, что у него на душе?
– С тобой все в порядке? – спросил Джейк.
– Убирайся к такой-то матери! – крикнула ему в лицо Шеннон.
На самом деле она намеревалась лишь молча кивнуть, сохранить свое достоинство, сделать вид, будто Джейк для нее ничего не значит и все это пустяки.
Но она его любила.
– Убирайся к такой-то матери!
Джейк пожал плечами.
– Нам лучше вернуться назад.
– Я не пошла бы вместе с тобой, даже если бы ты оставался последним человеком на Земле! Чтоб тебе в аду гореть, подонок! Иди сам, один!
– Если ты так хочешь…
Сквозь слезы Шеннон проводила взглядом, как он начал подниматься вверх. И снова ей вспомнились «Звуки музыки», то место в конце, когда Рольф уходит из семьи, отказывается от любви ради нацистской партии.
Так же в точности сейчас поступил ради «Хранилища» Джейк.
– Фашист! – крикнула Шеннон. – Долбаный фашист!
Отголоски ее крика разнеслись по всему ущелью.
Однако Джейк даже не обернулся.
2
Суббота. У Саманты первый рабочий день.
Джинни проснулась рано, чтобы приготовить старшей дочери на завтрак ее любимый омлет по-испански, однако Сэм едва притронулась к пище.
– Надеюсь, ты не идешь по стопам Шеннон? – пошутила Джинни. – Ты ведь у нас не страдаешь отсутствием аппетита, правда?
Саманта натянуто улыбнулась.
– Нет, мама.
Она сделала вид, будто с большим удовольствием поглощает кусок омлета, но как только ей показалось, что мать на нее не смотрит, она отложила вилку.
Джинни нахмурилась. Три недели назад Саманта была в восторге от того, что будет работать в «Хранилище». Однако с того момента, как у нее прошло первое собеседование, она казалась… другой. Определенно от былого восторга не осталось и следа. Всю последнюю неделю, с тех пор, как у нее по вечерам начались занятия по профессиональной подготовке, девушка стала подавленной, замкнулась в себе.
Казалось, теперь Саманта видела в работе в «Хранилище» тягостную обязанность, на которую она согласилась, но затем передумала.
Джинни захотелось сказать дочери, что та вовсе не обязана выходить на работу, если у нее нет такого желания; можно устроиться куда-нибудь в другое место.
Однако она ничего не сказала.
– Мне пора собираться, – объявила Саманта. – Не хочется опоздать в первый день.
Отодвинув стул от стола, она встала и прошла к себе в комнату, чтобы переодеться в форменную одежду.
Несколько часов спустя Джинни подъехала к «Хранилищу».
Она отправилась туда одна, никому ничего не сказав, намереваясь лишь украдкой взглянуть на свою дочь. Так будет лучше. Если бы Билл поехал вместе с ней, он непременно устроил бы сцену.
Шеннон умышленно постаралась бы поставить сестру в неловкое положение. Сэм и так наверняка смутится, увидев свою мать, однако это был ее первый день на первой работе, и Джинни хотела быть рядом.
Самым смешным было то, что Сэм единственная из их круга получила работу в «Хранилище». Фрида Линдсборг пыталась устроиться продавцом в секцию женской одежды, а муж Сондры Келли – Дарр искал работу в отделе бытовой техники, однако обоим отказали.
Зато Боб Франклин, пьяница и бездельник, который даже не смог работать уборщиком в компании своего шурина, получил место «руководителя» – стал одним из тех, кто «руководит» покупателями, направляя их в нужный отдел, когда те ищут ту или иную вещь. Эд Броукс, немногим лучше его, устроился на
