плану. Мы бежали, использовав предоставленную им возможность. Где бы ты попыталась скрыться?
– По ту сторону гор есть старая база тиберианцев.
– Проложи маршрут. С учетом моей задачи.
Яна на миг задумалась, затем обозначила курсовую нить, совпадающую с одной из хорошо сохранившихся древних дорог, ведущей через предгорья, в обход кратера, к перевалу.
– Отлично, – одобрил ее выбор Антон. – Держись этого маршрута. Если на пути попадутся патрули скелхов, уничтожай их. Думай только о бегстве, о базе тиберианцев, хорошо? Почувствуешь, что со мной неладно, немедленно сворачивай в горы, уводи нас из зоны действия ментальной сети.
– Да, за это не волнуйся. Но как я узнаю, что с тобой все в порядке?
– Ощущаешь тепло в мыслях?
– Да. – Яна потупилась.
– Если оно исчезнет – значит, пора уходить.
Сиреневое утро врывалось в окошко косыми столбами света.
Урман пришел в сознание, но лежал неподвижно, вслушиваясь в звуки. Скрипнула дверь. Легкие шаги, позвякивание ведер, приглушенные голоса создавали обманчивое ощущение мирной обстановки.
В воздухе кружили пылинки. Пахло свежеиспеченным хлебом.
Тугая повязка сдавливала ребра, мешала глубоко вдохнуть. От слабости кружилась голова. Одежда, экипировка, оружие – все исчезло.
Урман со стоном сел, коснулся босыми ногами деревянного пола. Придерживаясь за спинку кровати, встал и, касаясь рукой бревенчатой стены, медленно, неуверенно пошел к дверям.
На улице пахло ранней весной.
Лесной хутор. Он обежал взглядом добротно срубленные хозяйственные постройки, образующие периметр внутреннего двора.
Открылась дверь сарая. Из сумрака на яркий свет вышел здоровенный розовощекий парень, одетый в холщовые штаны и рубаху. Заметив Урмана, он прямиком направился к нему.
– Ну, очнулся наконец, – пробасил он. – Захаром меня зовут, здоровы будем.
Урман пожал мозолистую натруженную ладонь, коротко, односложно представился, не упомянув звания.
Захар кивнул.
– Имя твое известно. Да присядь, вон на крыльцо хотя бы. А то свалишься ведь. В чем душа держится.
– Как я тут оказался?
– Старый тиберианец тебя привез.
– Когда это было?
– Три месяца уж прошло.
Урман смертельно побледнел.
– Тиберианца звали Казимиром?
– Угу, – кивнул Захар, присаживаясь рядом. – Покалечило его. Ногу чуть ниже колена лазером отхватило. Тебя просил выходить. А сам на БПМ укатил. Куда, не сказал. Это сразу после Смещения было.
Простые бесхитростные фразы ударили наотмашь. В голове помутилось. Три месяца?!
– Что в округе?
– Чужих пару раз видели, но издали. Они предгорий опасаются. А на равнине, говорят, зверствуют. Где Флот Конфедерации? – тихо спросил Захар. – Почему нас бросили?
– Я не знаю. Но разберусь. – Голос сипел, в груди росла боль, на губах пузырилась кровь. – Экипировка моя где? И оружие?
Захар сокрушенно покачал головой.
– Куда собрался? Тебе еще лежать и лежать. И километра не пройдешь. Две пули в груди, шутка ли? Мы в тебе жизнь поддерживали, как могли. По старинке.
– Сущностями? – вздрогнул Урман.
– Ну а как еще? Хирургов среди нас нет. После Смещения холода стояли лютые. Зверье за перевалы ушло. Посевы погибли. Перебиваемся кое-как. Мне своим-то что сказать? Как нам быть? Бросать все? Уходить?
Урман не нашелся что ответить. Он и сам не понимал происходящего. Где корабли капитана Воронина? Почему до сих пор не восстановили связь с Обитаемой Галактикой?
– Я разберусь, – превозмогая растущую боль, упрямо повторил он.
