Вскоре я обнаружил, что миссис Уолбэнк разговаривает с детьми, как со взрослыми, но зато к взрослым относится как к полным «тормозам».
— Здравствуйте, дядя Джесс! Теперь вам не о чем беспокоиться. У нас тут с Джесс все будет хорошо, верно?
— Ты уверена, что готова к этому, Джесс? — глупо улыбаясь, спросил я.
— Конечно, дядя Пол, — ответила она с приторно-почтительной улыбкой, которая уже вызывала во мне отвращение. — Поезжайте домой, выпейте водки и закурите.
Миссис Уолбэнк уставилась на меня и растерянно заморгала, а я попытался перевести все в шутку.
С чувством облегчения, которое всегда посещало меня, когда Джесс не было рядом, я выбежал оттуда.
Оказавшись на улице, я пытался игнорировать дежурные вопросы газетчиков типа «Когда вы собираетесь позволить Мэрилин увидеться со своей внучкой?», бормоча, как обычно, всякую фигню вроде «Когда Джесс будет в настроении сделать это» и т. п., и т. д. Затем я вскочил в «ауди» Стивена и для начала просто немного проехался. В итоге я оказался в центре Бромли. Припарковавшись, я отправился в «Маркс и Спенсер», чтобы купить что-то особенное к торжественному ужину по поводу первого дня Джесс в школе. Все это время я понимал, что просто играю роль. Строю из себя заботливого дядюшку. Но я не мог… я не мог перестать думать о Стивене и Шелли — настоящих Стивене и Шелли, а не о том Стивене, который приходит ко мне по ночам; только мысль о том, что нельзя подвести их, заставляла меня продолжать делать все это. Я все время думал, что если позволю себе вжиться в эту роль, то она в конце концов станет реальностью. И я в итоге вернусь в свое нормальное состояние.
Как бы там ни было, я стоял в очереди, зажав в руке корзинку, полную всяких отвратительных полуфабрикатов из пасты, которые так любит Джесс, когда поймал себя на том, что глаза мои сами тянутся к отделу «Вина мира». Я живо представил себе, как сижу прямо там и бутылку за бутылкой глушу красное чилийское, пока живот не лопнет.
— Проходите, дорогой, — сказала мне стоящая позади пожилая женщина, — касса уже свободна. — И тем вернула меня обратно в действительность.
Кассирша сразу же узнала меня и улыбнулась стандартной «улыбкой поддержки», как я стал это называть.
— Как у нее дела? — с видом конспиратора шепотом спросила она.
— Ну почему речь все время только о ней? — едва не взвился я, но выдавил из себя что-то вроде «У Джесс все прекрасно, спасибо, что поинтересовались», после чего каким-то образом умудрился уйти, не врезав кулаком по ее физиономии или не закупив весь винный отдел целиком.
24 апреля, 23:28
На этой неделе у меня все было хорошо, Мэнди. Теперь, когда Джесс в школе, все намного лучше. Мы даже по вечерам вместе смотрим марафон «Единственный путь — это Эссекс». Она обожает это отталкивающее реалити-шоу и, похоже, никак не насмотрится на перемазанных спреем для загара дебилов, несущих друг другу полную ересь в ночных клубах, что, в принципе, должно было бы меня несколько беспокоить. Однако я предполагаю, что все ее школьные друзья тоже увлечены подобной чушью, поэтому следует воспринимать это как вполне нормальное поведение, что утешительно. Она по- прежнему ведет себя безупречно и неизменно жизнерадостна (впервые в жизни мне хотелось бы, чтобы она вспылила или отказалась вовремя идти спать). Я продолжаю убеждать себя, что доктор К. прав, что, разумеется, ее поведение обязано было измениться, после того как она перенесла психологическую травму. Чтобы оправиться после такого, нужно время.
— Джесс, — сказал я во время перерыва на рекламу (настоящая передышка от всей этой пошлости на экране!), — ты и я… у нас с тобой все в порядке, верно?
— Конечно, в порядке, дядя Пол.
И после этого я впервые за целую вечность подумал, что у нас действительно все будет хорошо. Я преодолею все трудности.
Я даже позвонил Джерри, чтобы сказать ему, что снова готов к работе. Он, ясное дело, спросил про диктофонные записи, сказал, что твои издатели постоянно долбят его, чтобы я посылал больше материала, а я, как обычно, начал оправдываться. С ними бы оргазм случился, если бы я отослал им все это не редактируя.
Но я все это вырежу. Да.
25 апреля, 16:00
Уф… Большой, большой день, Мэнди. Только ушел Даррен — боже, какой же он дотошный, этот придурок: полез в холодильник и по всем шкафам в кухне, чтобы проверить, чем питается Джесс, хотя я уверен, что в его стандартные обязанности это не входит! — и тут зазвонил телефон. Как тебе известно, обычно мне звонит либо пресса, либо какой-нибудь навязчивый религиозный фанатик, который где-то спер или перекупил мой новый номер. Но сегодня — сюрприз, сюрприз! — это были приверженцы версии похищения инопланетянами. Они было притихли, когда я натравил на них копов — сразу после того, как Джесс выписали из больницы. Я хотел сразу же повесить трубку, но что-то меня остановило. Слова звонившего парня — звали его Саймон как-то там — звучали вполне разумно. Он сказал, что звонит, чтобы справиться, как у меня дела. Не у Джесс, а у
