не в порядке, потому что, когда я спросил, нет ли у него выпивки, исчез на несколько секунд, а потом, не говоря ни слова, протянул мне бутылку дешевой водки.
Я вбежал в свою квартиру, прекрасно понимая, что могу уйти в запой. Но мне было уже все равно.
Я не стал морочить себе голову стаканом и начал пить прямо из горлышка. Я не чувствовал вкуса алкоголя. Меня трясло, крутило, руки мои дрожали. Я вытащил «блэкберри» и начал прокручивать контакты в записной книжке, но не знал, кому позвонить.
Потому что первым человеком, которому я всегда звонил, был Стивен.
Я принялся шагать по комнате.
Снова глотнул водки.
Меня вырвало.
Тогда я сел на диван и включил телевизор.
Обычные программы были отменены в связи с постоянно поступавшими новыми сообщениями об этих авиакатастрофах. Я оцепенел — к тому моменту я был уже прилично пьян, — но все же понял, что весь авиатранспорт был на земле, а в студию канала «СКАЙ» понаехала тьма-тьмущая всяких экспертов, у которых брал интервью угрюмый Кеннет Портер. В те дни при звуке голоса Кеннета Портера я в буквальном смысле испытывал физическую боль.
«СКАЙ» сконцентрировал свое внимание на катастрофе самолета компании «Гоу! Гоу!», потому что она больше других имела отношение к их целевой аудитории. Одна супружеская пара сняла с круизного лайнера дрожащее любительское видео самолета, летевшего в опасной близости к поверхности океана, и на «СКАЙ» бесконечно прокручивали этот ролик. Слава богу, момент удара в эту съемку не попал, но можно было расслышать раздавшийся за кадром испуганный крик женщины:
— О боже, Ларри! Ларри! Ты только посмотри на это!
На экране был номер телефона, по которому можно звонить тем, кто тревожился, что его близкие могли лететь этим рейсом, и я даже подумал набрать его, но затем задал себе вопрос: а зачем? Если Кеннет Портер не расспрашивал экспертов по безопасности полетов или в очередной раз угрюмо не комментировал съемку супругов с круизного судна, «СКАЙ» переключался на другие катастрофы. Когда я услышал о Бобби, мальчике, которого обнаружили в национальном парке Эверглейдс во Флориде, и еще о троих, спасшихся при крушении японского самолета, помню, я подумал, что это все-таки
Уровень содержимого моей бутылки падал.
Я увидел кадры, как голого японского мальчика поднимают на борт вертолета, как раненый африканский мужчина кричит, спрашивая о своей семье, а у него за спиной клубится ядовитый черный дым. Видел обращение уполномоченного по расследованию катастрофы — ну, того самого, который немного похож на Капитана Америку, — который призывал людей не поддаваться панике. Видел выступление явно шокированного чиновника гражданской авиации, сообщившего, что все рейсы отменены вплоть до дальнейшего особого распоряжения.
В какой-то момент я, должно быть, отключился. Когда я очнулся, Кеннет Портер на экране передал слово симпатичной черноволосой телеведущей в блузке совершенно жуткого желтого цвета (я эту блузку никогда не забуду). В висках у меня больно пульсировало, из желудка пыталась вырваться наружу рвота, поэтому, когда ведущая сказала, что поступают сообщения, что один пассажир компании «Гоу! Гоу!» выжил, я вначале заподозрил, что воспаленное сознание просто разыгрывает меня.
Но потом до меня дошло. Ребенок! Они обнаружили ребенка, который плавал, вцепившись в какой-то обломок, в нескольких милях от того места, где упал самолет Стивена. На кадрах съемки с вертолета сначала мало что можно было рассмотреть — какие-то парни в рыбацкой лодке размахивают руками, маленькая фигурка в ярко-желтом спасательном жилете…
Я пытался не дать разгуляться забрезжившей надежде, потом показали крупный план того, как ребенка поднимают в вертолет, и я вдруг нутром понял, что это одна из близняшек. Свое, родное, узнаешь в любой ситуации.
Первым делом я позвонил Мэл. Даже не задумывался.
— Предоставь это мне, дорогуша, — сказала она.
Могу себе представить, что она сама ощущала в тот момент.
У меня сложилось впечатление, что команда службы поиска родственников появилась через считаные секунды, словно все это время они дожидались где-то у меня под дверью. Консультант по психологическим травмам Питер (фамилию его я так и не разобрал), невысокий седой мужчина в очках и с козлиной бородкой, усадил меня перед собой и принялся говорить буквально обо всем. Предупредил, чтобы я преждевременно не давал волю своим надеждам.
— Сначала мы должны убедиться, что это действительно она, Пол.
Потом спросил, может ли он связаться с моими друзьями или родственниками — «для дополнительной поддержки». Я хотел позвонить Джерри, но передумал. Настоящей моей семьей были Стивен, Шелли и девочки. Друзья у меня были, но не такие, на которых можно опереться в трудную минуту, хотя потом, когда все прошло, все они попытались проявиться, желая урвать свои пятнадцать минут славы. Звучит это горько, я понимаю, но настоящих друзей узнаешь именно тогда, когда твоя обычная жизнь летит под откос.