совместный проект с турками. Сосед сменил работу – теперь ему выплачивали зарплату деньгами. Наташа устроилась торговать мороженым в зоопарке. Рядом с её тележкой целый день прыгали на батуте малыши. Батутом заведовал парень, одетый во всё заграничное. Наташа никак не могла взять в толк, зачем он, такой модный, тратит свою жизнь на детский батут, когда ему надо нестись в «кадиллаке» по шоссе, навстречу ветру.
От батутного ковбоя Наташа узнала три вещи:
1. Если человек не читал Толкина, то не о чем с ним говорить.
2. С человеком, с которым не о чем говорить, можно долго и упоительно целоваться в тихих зелёных двориках Малой Грузинской.
3. Можно одеваться во всё импортное почти даром – если знаешь, где продают одежду «на вес».
Лето кончилось, совместный проект с турками не оправдал надежд, и отец тоже ушел в неоплачиваемый отпуск. Каждый вечер в гости приходила Светка и рассказывала, как они с Эльзой вдвоём почти всё лето жили на даче у её бабушки. Оказалось, что Светка не читала Толкина. На вопрос, целовалась ли она уже, она почему-то отвечать отказалась.
Ермолаевы всей семьёй съездили за вещами, которые продавались «на вес». В огромном, продуваемом всеми ветрами ангаре за городом, на разостланных прямо на полу плащ-палатках, высились горы одежды. Как будто тут решили снять рекламу стирального порошка. «А сможет ли ваш порошок справиться с таким количеством въевшейся грязи?» Глаза разбегались от всего этого пусть поношенного, но всё же импортного великолепия. За вещами в ангар приезжали на автомобилях и даже микроавтобусах.
Наташа углядела серебристую длинную юбку, которая завязывалась вокруг талии, и кинулась на неё коршуном. С другого конца ангара на юбку ястребом налетела какая-то коренастая хиппоза. «Я первая!» – рявкнула Наташа. «Давай примерим – кому будет лучше», – доброжелательно сказала хиппоза. Наташа расстегнула куртку, задрала свитер и футболку, обмотала юбку вокруг талии. Длинновата, но если подшить – будет идеально. Она окинула соперницу придирчивым взглядом: пониже ростом, пошире – неужели ей уже сейчас непонятно, кому достанется эта чудесная вещица? «Твоя очередь», – благородно сказала Наташа. Хиппоза расправила юбку, и вдруг накинула на плечи. Запахнулась в неё. «Настоящий элфийский плащ, скажи?» – ухмыльнулась она. «Толкина любишь?» – догадалась Наташа. «Люблю. Ты тоже, что ли, любишь? Тогда давай так. Мы сейчас купим плащ вскладчину, я на игру съезжу – и отдам его тебе навсегда. Сечешь фишку? Навсегда отдам. А платим поровну. Честное лориенское, не обману! Меня Снусмумра зовут, если что – меня все знают. У тебя есть какая-нибудь бумажка? О, отлично, рви пополам, я тебе телефон запишу. И ты мне свой напиши тоже». Через два года Наташа и Снусмумра были лучшими подругами. Несмотря на то что после ролевой игры в лесах Подмосковья эльфийский плащ уже не годился ни на что.
Набитый вещами ангар воодушевил Ермолаевых-старших. Они целый вечер сидели на кухне, закрыв дверь, и о чём-то совещались. Наконец позвали Наташу. Аня выла под дверью, стучала в пол шваброй, устраивала показательную истерику, но никто не вышел, чтобы её успокоить, и вскоре она затихла сама.
– Мы решили открыть своё дело, – сказали родители. – Арендуем на рынке место, будем торговать одеждой. Но без тебя не справимся. Решай.
– Я поддержу вас! – сказала Наташа и встряхнула волосами, как благородный Атос.
Был арендован павильон на крытом вещевом рынке. Покупали одежду на вес, стирали её, прикрепляли бирки, писали цены – от руки, шариковой ручкой. Самые модные вещи забирала себе Наташа. «Эшки», сносившие за год всю привезённую «оттуда» одежду, глядели на её обновки с завистью. Светке было позволено иногда заходить «прибарахляться». Но, вместо того чтобы рыться в вещах, она садилась на краешек дивана и говорила про свою Эльзу. Гораздо интереснее было в компании Снусмумры: она понимала с полуслова, она знала, как бесплатно проникать на концерты, и рассказывала увлекательные истории о хоббитских игрищах.
Закончился учебный год. Игорь одумался и пригласил Наташу на свой выпускной. Она не пошла – ей было неинтересно, да и некогда. В школу она ходила только для того, чтобы окончить её как следует и потом поступить в институт. Всё свободное время Наташа проводила за прилавком. Иногда – на концертах.
Когда она училась на третьем курсе, Ермолаевы сняли новое помещение, в только что отстроенном торговом центре. «Вещи на вес» давно канули в небытие. Теперь у магазина была своя идея: современная, чуть сумасшедшая молодёжная одежда. У входа, по совету Снусмумры, повесили вывеску – «Всегда в продаже свежие прикиды». Некоторые заходили только для того, чтобы спросить, что такое «прикиды», и часто становились постоянными покупателями. «Свежие прикиды» – так прозвали эту точку поклонники. Впоследствии название стало официальным.
Светка уехала в Германию. Оказывается, у них с Эльзой вспыхнула любовь с первого взгляда. Но вернее всего, Эльза была олицетворением волшебной страны Заграницы, которую Светка любила с самого детства. Снусмумра собрала группу и выступала в клубах. Игоря Наташа несколько раз встречала в супермаркете у метро. Один раз он встал за ней в очереди. Разговорились. Игорь продолжал жить с родителями и работал дизайнером в агентстве «Прямой и Весёлый».
– Дизайнер? – обрадовалась Наташа. – Одежду проектируешь?
– Не. Рекламу. Знаешь, я должен сказать…
– Реклама – это не ко мне. У нас и без рекламы всё пучком.
Игорь хотел объяснить, что без рекламы сейчас никак нельзя, но тут как раз подошла Наташина очередь.
– Вот что я сказать-то хотел… – уже у выхода догнал её Игорь.
