завибрировала так, что главный редактор чуть-чуть отодвинул её в сторону, должно быть, чтобы не оглохнуть.
— Ты успокойся, я всё это уже прочитал, — ответил он, когда трубка затихла. — Отлично написано, только какое отношение к этому фестивалю имеет Виктория Бекхэм? Просто захотелось о ней порассуждать? Порассуждаешь в своём блоге. Пиши по делу!
Трубка легла на рычаг, и тут же затрезвонил первый телефон.
— Слушаю, — тихо сказал Ёжик. — Видел я это, ставим в номер. Ставим как есть. Да всем плевать вообще, что там написано, это же Вуди Аллен. Не хватает строк — разбей на абзацы, что вы как маленькие? Разбил уже? Картинку поставь. Поставил? Заголовок побольше… А, чёрт с ним, сделай как было и засунь в подвал рекламу. За соседство с Алленом — пятнадцать процентов сверху, скажи рекламному отделу, не забудь.
Миша повесил трубку, откинулся на спинку стула и, сделав нетерпеливый жест, проговорил:
— Ты почти дошел до сути. Давай без лишних соплей, уже вечер, я не соображаю ничего.
Шурик открыл было рот, чтобы произнести заветную фразу — «исполнение желаний» — но из мини-бара снова вылез знакомый уже кругленький человек.
— Миша, вы это видели? Видели? — Он швырнул на стол несколько листков бумаги.
Главный редактор быстро пробежал глазами первые несколько абзацев, полуикнул-полувсхлипнул, вчитался внимательно, зажмурился, брезгливо отшвырнул листочки в сторону и резко сказал:
— Исключено. Статью в шредер, автора…
Он не успел распорядиться насчёт автора, потому что потайная дверь снова распахнулась, и в кабинет вбежал невыразительный тип с сальными волосами и в мятом пиджаке на два размера больше.
— Что, я не понимаю, вас не устраивает в моём материале? Отличный, скандальный материал! — скандальным фальцетом выкрикнул он.
Миша посмотрел на него в упор и медленно, с расстановкой произнёс:
— Вы утверждаете в своей статье, что Лев Николаевич Толстой любил животных… несколько противоестественной любовью. Этого в нашем журнале не будет. И я бы вам чисто по-человечески рекомендовал оставить эту тему.
— Хэ! Да вы откройте любой поисковик и наберите там — Лев Толстой любил животных — и увидите массу подтверждений моим словам! Надо шагать в ногу со временем, если хотите, чтобы вас читали! Пора сорвать покровы и обнажить тайны!
Невыразительный подскочил к столу, повернул к себе ноутбук, набрал нужную фразу и продемонстрировал главному редактору результаты поиска.
— Вот, смотрите. Бывший руководитель ЗАО «Котлетная фабрика» в своей статье «Лев и собачка» убедительно доказывает…
— Как вас зовут, простите? — спросил Миша.
— Ермолай Телегин!
— Тэээк. «Ермолай Телегин любит животных», — вбил в поисковик Миша. — Хм, интересно.
— Это вы не смотрите! — замахал руками тот. — Туда не надо смотреть! Всё клеветники! Враги! Они ещё после выхода моей нашумевшей статьи про Лермонтова начали беситься от зависти.
— «Лермонтов любил», — тут же вбил в поисковик любопытный Миша. — О, господи… Ну у вас и фантазии. Знаете, если при подготовке статьи пользоваться материалами из Интернета, то можно найти подтверждение чему угодно. Вот, например, чтоб никому не было обидно. «Миша Ёжик когда ж ты заткнёшься» — 2045 ссылок. «Миша Ёжик идиот» — 124, не густо. «Миша Ёжик… продажный журналист» — 5034, о, уже хорошо. «Миша Ёжик — бездарь»… 2 ссылки. А если бездарность? Вообще ни одной. «Миша Ёжик любит животных»… 10 567. Вы понимаете, да? В два раза больше, чем у вас. А уж графу Толстому до меня, извините…
— Да кому интересны вы или я? — рассмеялся ему в лицо Ермолай Телегин. — Я проанализировал все тексты Толстого и нашел там неоспоримые доказательства…
— А вы зря анализировали. Надо было просто читать. Может быть, что-то в вашем мире изменилось бы.
— Так значит, не будете печатать? А то у меня ещё про Чехова и Лескова есть…
— Андрюша, мне очень некогда, — повернулся Миша к своему коллеге. — Подвергните его, пожалуйста, строжайшей редактуре. По самый заголовок. Чтоб неповадно было.
Словно только того и ожидая, кругленький Андрюша довольно энергично схватил Ермолая Телегина за хлястик пиджака и выдворил из кабинета через главный вход.
— Вот такие самородки иногда попадаются. Ну, рассказывай.
Пораженный открывшимися ему безднами Шурик скомканно выпалил то, ради чего пришел.
— Знаешь, дружище… — потянулся к бутылке Миша. — Ты пей, пей, у меня ещё есть. Знаешь, книги — это прекрасно, это просто замечательно. Ты редактируй их и дальше, у тебя здорово получается. А журналистика — дело такое. Уйдёшь на полгода — потеряешь хватку.
— Да ладно, интересная же тема! — вскинулся Шурик.
