– С таким же успехом я мог бы вернуть его сюда, – заметил мужчина.
– Я сказала – туда, где есть состоявшаяся чета, – не менее трезво заметила женщина. – Ты думаешь, мы подходим? – вздернула изящную, изогнутую луком бровь.
«Рассудительность в женщине хуже, чем заноза в заднице!» – подумал Берад, ничего не ответив вслух.
– А наша вера учит, что мудрость женщины – благо. Вообще любое благо является благом само по себе и представляет собой цель для всякого человека. Мы ведь не запрещаем мужчинам стремиться к тайнам тайн на Ангорате. Здесь, конечно, иначе, – быстро увела она разговор в сторону, заметив, как помрачнел супруг. – Но и в вашем, христианском, случае, коль уж вы считаете, что женское тело стало той тропой, по которой в мир проник дьявол, женщинам надлежит стремиться к добродетелям. А значит, и к рассудительности. Что-то такое есть в вашей Библии.
Берад едва с кресла не навернулся:
– Ты изучаешь Писание?
Шиада посмотрела на него так, будто они говорили о вещах совершенно будничных, как, например, сбор капусты для пахаря, сбор меда для пасечника…
– Разумеется. – Шиада наклонила голову. – Вторая среди жриц обязана знать все о религиях Этана.
И вдруг, точно решившись, жрица продолжила:
– В конце концов, вера всего одна и исходит от богов, – внушительно заявила она. – А уже людям приходит в голову идиотская блажь выдумывать всякие учения, давать им дурацкие названия и составлять толстенные своды правил, по которым власть или силу имущим удобно жить и до которых самим богам нет никакого дела.
Берад вцепился в подлокотники так, будто и впрямь боялся навернуться. Ей-богу, язык ей отрезать однажды все-таки придется.
Шиада покосилась на мужа с нескрываемым ехидством.
– Ну-ну, лучше подумай над тем, что я сказала. Если ты не согласен на фигуру Одоара, то я внимательно слушаю другие предложения.
Берад превозмог себя.
– Я подумал насчет Хорнтелла.
– Он в прошлом язычник, – подсказала жена.
– Твоя правда, – согласился Лигар. Правда, ему ли жаловаться?
– А что, если Гудан?
– А что, если ты женишь Ардена. Мальчишка все-таки живой ребенок, пора бы приткнуть его куда-то наверняка и смотреть в оба. Поскольку мужчины воспитывать детей совсем неспособны, найди женщину, которая заменит ему мать, и дело с концом.
– Тогда я точно верну его домой, – зло выговорил Берад. Вот же несносная, несносная баба!
– Я не баба и воспитывать твоего бастарда не намерена.
А что ж ты об этом вообще заговорила?! Берад явно выходил из себя. Говорить с ним становилось бессмысленно.
– Праматерь, – протянула женщина. – Этот разговор ни к чему не ведет.
Берад понял, что их совместный вечер сейчас закончится, а он еще не был готов расстаться с женой. К тому же расстаться в очередной раз так и тогда, как и когда
– Я еще поразмыслю над этим, – повысил тон, давая понять, что разговор не окончен. – Ну? Помнится, ты еще там что-то хотела спросить, – посмотрел на жену презрительно, как на очередного просителя в своем кабинете.
– Помнится правильно. – Жрица усмехнулась, как вдруг…
– Шиада! – взметнулся герцог с кресла, не выдержав очередной дерзости.
Женщина от неожиданности расширила глаза и схватилась за горящую щеку.
– Ты с ума сошел?!
– Это ты совсем утратила совесть и стыд!
«Но если это тебя так задевает, может, мне всегда тебя бить? Так я вижу, что у тебя есть хоть какие-то чувства», – нарочито громко думал герцог, надеясь, что Шиада, как всегда, все услышит. Жрица никак не отреагировала, заставляя Берада продолжить.
– Так что ты там еще хотела спросить? – грубо бросил мужчина.
Шиада ответила не сразу – приосанилась и вновь натянула маску бездушной жреческой рассеянности. Точь-в-точь как выглядела до пощечины, только припухшая красноватая щека смазывала все впечатление.
– Я нередко размышляю вот над чем: для чего люди вступают в брак? Ради объединения состояний, ради установления дружеских отношений между семьями, ради красивых детей и внуков, ради соседства и укрепления границ; ради связей и кровных уз с высокими семьями; встречаются браки, заключаемые принципиально только в каком-то узком кругу семейств, и тогда у людей сам выбор нареченных небогат; иногда в брак вступают для того, чтобы иметь единоверное потомство; и редко из-за любви, но обязательно при совпадении хотя бы одного из некоторых названных условий. А еще брак
