— Это я сказал. Не обессудь. Надо было тебя как-то вытащить из борделя. Кто ж знал, что ты такой импульсивный.
— Какого хера? — проскрежетал он, поднимаясь на ноги.
— Хочу поболтать о твоих недавних пациентах.
— Да? Я хочу, чтобы ты мне отсосал, раз уж не дал сделать это шлюхе.
— Знаешь, — схватил я грубияна за горло, — с вырванным кадыком тебе будет трудно отвечать на мои вопросы, а без этих ответов тебе будет трудно остаться в живых. Так что не усугубляй. Понял?
— Понял, — прохрипел он, когда пальцы разжались.
— Меня интересует наёмник с огнестрельной дырой в правом плече. Помнишь такого? И советую как следует подумать перед тем, как говорить.
— Да, — помотал доктор головой. — Да, помню. Он был вчера утром. Платил серебром, не здешним. Я подлатал и отправил восвояси. Даже имени его не знаю.
— Тебе и не нужно. О чём вы говорили?
— Да ни о чём. Я вообще не особо люблю болтать за жизнь со свежеподстреленными наёмниками. Мало у нас общих тем для разговора.
— Он что, ни слова не проронил?
— Ну, почему. Пришёл, сказал, дескать, помощь нужна, рану обработать. Я его пустил. А чего бы и не пустить? Завёл в кабинет. Спросил, огнестрел ли? Он подтвердил. Рана оказалась сквозная. Промыл, заштопал, перевязал. Он ещё, когда уходить собрался, спрашивал, где тут упасть можно, отлежаться. Я посоветовал пойти в доки, там ночлежка какая-то была. Вот, собственно, и весь разговор.
— Доки, значит?
— Я только посоветовал. Пошёл он туда или нет — знать не знаю.
— Где это?
— У реки, понятное дело. Там, — махнул доктор рукой в сторону Камы. — Точнее не скажу. У местных поспрашивай. Ну, честно, не знаю я. В доки мало кто без особой нужды суётся.
— А что такое? Неблагополучный район?
— Для кого как, — ощерился доктор. — Ты, думаю, быстро освоишься.
— Посмотрим.
— Ну, всё? Можно мне теперь вернуться к неоконченному минету?
— Да, валяй. И это, — окликнул я уже удаляющегося страдальца, — не распространяйся о нашем разговоре, если не хочешь, чтобы сегодняшняя сказка стала былью.
Неудовлетворённый врачеватель в ответ лишь злобно сверкнул глазами и скрылся за углом, не пожелав составить мне компанию по дороге в столь спешно покинутый бордель.
Забрав свой арсенал и пообещав приветливым охранникам непременно вернуться, я покинул храм любви, поймал у входа мучимого стояком березниковца, подкинул ему монетку — дабы тот не занимался от безденежья самолечением — за что получил подробнейшее описание искомого маршрута, и отправился в доки.
Путь мой пролегал из центра через давно обезлюдевшую промзону и огромный пустырь с лесом. Если бы я не знал точно, что впереди Кама и расположившийся на её берегу неблагополучный район Березников, то решил бы, что город закончился, а дальше только дикая тайга. Но спустя некоторое время, уже затемно, исчезнувший было город снова возник, замелькав редкими огнями.
И почему отбросы общества всегда льнут поближе к воронкам? Должно быть, виной тому тяга к саморазрушению, присущая человечеству в целом, но особенно ярко выраженная у наихудших его представителей. Если в радиусе километра-другого от выкопанной атомным ковшом ямы есть жизнь, можно быть уверенным — эта жизнь уродлива, агрессивна и лучше бы её не было. Дьявол. Начинаю рассуждать как конченый лац. Слишком давно я покинул отчий дом, успел отвыкнуть.
Меж тем, встречающие меня лачуги района доков здорово напоминали таковые же в родном Арзамасе — убогие, сляпанные из чего попало наросты на остатках довоенных построек, с крохотными оконцами под самой крышей и низкими дверями, чтобы удобнее было ебашить сверху по затылку незваных гостей. Никакой планировки, никаких улиц, как дома, с той лишь разницей, что хуй поймёшь, куда тут идти.
— Вечер добрый, уважаемые, — подошёл я к трём гуманоидным особям коротающим вечерок за распитием мутной дурно пахнущей жидкости. — Не сориентируете, где тут переночевать можно?
— Не местный что ли? — поинтересовался через губу самый крупный и, видимо, самый авторитетный из троицы собутыльников.
— Да, проездом.
— Проездом? — переспросил тот, усмехнувшись, чем побудил двух подпевал помельче к натужному веселью над моей безобидной репликой. — И куда же путь держишь, уважаемый?
