бритты начинают откровенно трусить, завидев на горизонте корабль под андреевским флагом, непривычного внешнего вида и без труб, извергающих в небо клубы дыма.
Вежливо откланявшись, господин посол исчез, оставив на моем столе свою ноту.
Вот так закончилась моя беседа с сэром Чарльзом Стюартом Скоттом. О британской ноте я тут же доложил государю, который велел оставить ее без ответа. Мне же было поручено внимательнее присмотреться к Германии, и особенно к ее взаимоотношениям с нынешним союзником — Австро-Венгерской империей.
Ночь, мрак, тишина. Небо затянуто облаками, чернота сверху и чернота снизу. Но для единственного в Японии кабелеукладчика «Окинава-мару» нет нерабочих часов, перерывов на сон, праздников и выходных. Оборванный кабель необходимо милю за милей вытащить из-под воды, проверить и опустить обратно в вечный мрак глубин. Средняя скорость работы кабелеукладчика 2–4 мили в час. И пока эта работа не будет закончена, Япония будет находиться в информационной блокаде.
В Корее русские с самого начала заблокировали работу телеграфа. И тут, как назло, почти сразу после начала войны на шанхайской линии произошла авария. Рядом с кабелеукладчиком в дрейфе лежат канонерские лодки «Хией» и «Иваки» и вооруженный пароход «Ниппон-Мару», являющийся базой всей этой операции. Вообще-то «Ниппон-Мару» — это вполне современный пассажирский лайнер, до войны работавший на линии Иокогама — Сан-Франциско. Сейчас, скудно освещенный дежурными огнями, он служит штабом операции и плавучей гостиницей для иностранных специалистов, привлеченных к непростой работе укладки подводного кабеля. Европейцы привыкли к комфорту, им для жилья не подходит аскетичная обстановка кабелеукладчика. Крутится, крутится кабельный барабан, с каждым оборотом приближая кабелеукладчик к Шанхаю.
Никто из японских моряков и не подозревает, что это ночное спокойствие обманчиво. Совсем рядом с ними, легко раздвигая воду обрезиненным корпусом, крадется ужасный подводный демон — атомарина «Северодвинск». Примерно такой же ужас должны испытывать беззаботно резвящиеся в воде тюлени, когда снизу за ними наблюдает беспощадная белая акула.
Вот, на «Окинава-мару» обнаружили подозрительный участок кабеля. Ярко вспыхнули прожектора, судно остановилось, люди внимательно, сантиметр за сантиметром осматривают покрытую грязью и илом каучуковую оболочку кабеля. И никто из находящихся на «Окинава-мару» не подозревает, что в ночной тиши из глубины к поверхности плавно поднимаются боевые пловцы в угольно-черных гидрокостюмах. На подводных буксировщиках закреплены транспортные контейнеры с магнитными минами и прочими необходимыми для диверсантов аксессуарами. Перед боевыми пловцами поставлена задача — уничтожить канонерки и захватить пассажирский лайнер и кабелеукладчик как ценные трофеи.
Основой плана была полная и абсолютная внезапность. Японцы пока еще ничего не знают про боевых пловцов, а также про то, что корабли уязвимы для них только при отсутствии хода или на малых скоростях. А сейчас именно тот случай — японские корабли неподвижно застыли, словно вмороженные в черную поверхность моря.
Самой первой в ордере, имея все положенные навигационные огни, находится канонерская лодка «Иваки». Ничего особенного, четыре 120- миллиметровых орудия и деревянный корпус на стальном каркасе. Следом за ней, выдерживая дистанцию в положенные пять кабельтовых, — вооруженный лайнер «Ниппон-Мару», потом собственно кабелеукладчик, а за ним, еще через пять кабельтовых, канонерка «Хией».
Но был и еще один участник этой драмы, лежащий в дрейфе впереди, милях в двух по ходу каравана. Это был знаменитый лихой крейсер «Новик», гроза миноносцев и японских транспортов. Имея полностью разогретые котлы, он был готов в любой момент дать ход в свои полные двадцать пять узлов. Этот самый момент должен был наступить, когда… Но, в общем, когда нужно будет, тогда и рванет…
Первыми группы боевых пловцов подплыли к неподвижно стоящим японским канонеркам. Их задача была самой простой — пришлепнуть в районе котельного отделения на киль магнитную мину, выставить таймер и удалиться восвояси, присоединившись к штурмовым группам. Что и было проделано без каких-либо накладок. Что поделать, данная задача отрабатывалась подводными диверсантами не раз и не два.
Тишина и покой, японцы расслаблены и не ждут неприятностей. С бортов кораблей опущены трапы, а за «Ниппон-Мару» на буксире за кормой болтается паровой катер, на случай, если вдруг какого-либо специалиста надо будет срочно доставить на кабелеукладчик. У трапа «Ниппон-Мару» под керосиновым фонарем часовой. Он устал, его клонит в сон — скорее бы смена. То же самое и на кабелеукладчике, часовой у трапа скучает, всеми забытый. Но это ненадолго, до начала операции остались уже считанные секунды.
Негромкий хлопок, и часовой у трапа кабелеукладчика, перегнувшийся для того, чтобы через борт посмотреть на то, что там плеснуло в воде, бесформенным мешком повис на леерном ограждении. Секунда, другая, третья… На борт, никем не замеченные, поднимаются черные тени.
То же самое происходит и на «Ниппон-Мару». Задремавший на посту часовой погрузился в вечный сон. Смерть поднялась на борт корабля не по трапу, а по буксирному тросу катера. Матросы в нем тоже умерли и, кровяня темную воду, уже медленно опускаются на дно. Черные тени стремительно
