Ли печально вздохнула.
– Наряюси Корабль больсе нету… Рая нету… Хоцес нектар орхидея?
– Да не было никогда никакого рая, хватит валять дурочку, Ли! – вспылила Старшая. – Это не орхидеи, а моллюски! И это не нектар, а выделения, чтобы приманивать грызух!
Китаянка захлопала ресницами.
– Мы все здесь сдохнем, – проворчала Старшая. – Отшельник сказал, что эти подводники – хуже фашистов. Что они убивают всех, кто не принадлежит к их расе.
Ветер донес заунывный трубный глас. В нем была растворена соль и тоска бесконечного океана.
– Кхару… – прошептала Ли.
…Мичман Цулт передал Олту свой наладонный компьютер. На экране темнели столбцы данных. И под каждым мерцало одно и то же слово: «отрицательно».
– Если мы не ударимся в каннибализм, то шансов выжить у нас нет, – пробормотал Олт.
– Ну… а может… – замялся мичман.
– Что «может»? – строго воззрился на него командир. – Может, к этому островку подойдет вторая случайно оказавшаяся на Сырой планете имперская подводная лодка с рабочим оборудованием синтеза?
Цулт невольно вытянулся по стойке «смирно».
В следующий миг они услышали звук, напоминающий арфовый перебор. Он лился прямо из ствола плавуна. Олт приложил к коре ладонь и ощутил, как ствол резонирует. Сердце подводника замерло от дурного предчувствия: Олт узнал мелодию «Бесконечного путешествия».
…Тварь пробиралась по полостям и каналам, которыми было богато многоярусное тело плавуна. И орхидеи сворачивали бутоны, ощущая ее приближение.
10
Олт первый ощутил приближение твари.
Неожиданно все запахи стали ярче: тошнотворная сладость, которую источали похожие на пестрые цветы моллюски, гниль старой листвы и древесины, пряный дух моря, терпкая свежесть сока, струящегося по бледно-зеленой коре. Зато звуки погасли, как будто Олта отрезала от окружающего мира обитая войлоком стена. В ушах зашумело, а выстеленный корой пол накренился под ногами, словно палуба идущей в надводном положении в бурю подводной лодки.
С того момента, как тварь проникла на борт «Гордости Центурии», и до того, как пришлось отправить судно на дно, Олта не отпускало то же самое чувство. И вот – снова.
Он свистнул, вспугнув перепончатокрылых созданий, что облюбовали на ночь верхние ветви.
– Ровесники, к оружию!
Подводники всполошились. Им и так досталось за минувшие сутки, но и первая ночь на острове не сулила им покоя. Кто-то располагался на отдых в захваченных дуплах или на помостах из веток, кто-то присматривал за дикарями, кто-то патрулировал верхний ярус, куда отвели кыри. Еще не зная, откуда грядет нападение, центури приготовились драться.
Из-за переплетения лиан донесся короткий вскрик, – Олт узнал голос Нейлта. И сейчас же сверкнул плазменно-белый луч, выпущенный из импульсника.
Олт выхватил из кобуры оружие.
– Оно здесь! – завопил командир, бросаясь сквозь заросли на крик Нейлта. – Излучатели на полную мощность!
На «Гордости Центурии» им не очень-то помогла полная мощность излучателей. Тварь пряталась под внутренней обшивкой, тварь ждала в засаде среди приборов, трубопроводов и кабелей. Она выпускала тонкие, едва видимые щупальца, которые рассекали плоть и кости с одинаковой легкостью.
Но одно дело – бой в тесных коридорах и отсеках подводной лодки. Другое – на открытом пространстве. На плавуне можно было палить из всех стволов и во все стороны. Можно было использовать ручные гранаты. И Олт, бросаясь в бой, испытывал азарт и воодушевление, присущие каждому центури. Даже если враг неизвестен. Даже если его не победить.
За переплетением лиан никого не было. Брызги алой центурианской крови на кожистой листве; дыра размером с кулак в прогнившем стволе, возле ее закраин копошатся многоножки.
Олт опустил импульсник. Какое-то время он стоял, озираясь и разглядывая окрашенную в закатные цвета рябь на море.
Похоже, тварь продолжает применять трусливую тактику нападения из-за спины.
Снова раздался крик: на этот раз на самой верхотуре. По нижней площадке заметались в панике дикари; подводникам уже было не до них.
– Олт! Олт! – позвал командира Цулт.
Олт оглянулся.
