Ведь из всех событий предыдущего вечера он отчетливо помнил лишь жертвоприношение и улыбку Шу-Арреля.
Даже оба солнца, висящие в удивительно прозрачном небе объемными шарами, с подозрением глядели на одинокого арса, который гнул спину в центре похожего на лоскутное одеяло поля.
А потом во дворе обители заухал клаксон. Через просвет между учебным и научным корпусом Гаррель увидел восьмиколесный грузовик, окруженный клубами пара и дыма. Эта была та самая машина, на которой привезли в обитель неофитов из Первого Ареала.
Прибыли новые арсы, их голоса звучали удрученно и испуганно. И так будет до тех пор, пока новенькие не привыкнут к соседству с Треклятыми Жрецами.
– Гаррель! – позвал брат Юону, он вышел из-за угла трапезной. – Бросай лопату и иди сюда!
Гаррель лопату не бросил, а отнес ее в подсобку, и затем отправился во двор. Дело предстояло нехитрое: разгрузить машину, перенести ящики и мешки туда, куда прикажет эконом. Заодно Гаррель взглянул на новеньких. Те толпились перед входом в жилой корпус, словно кучка ясноглазиков во дворе бойни. В цивильной одежде, с потухшими от страха глазами,
– Откуда они? – спросил Гаррель брата Юону.
– Пятый Ареал, – пробурчал жрец, примеряясь, как сподручней ухватиться за мешок с сахаром. – Деревенщины. Но, может, хоть от них будет какой-то прок в теплицах. Не то, что от вас – столичных штучек.
Ящики с консервами, со свечами, со специями и благовониями. Мешки с сахаром, мукой и крупами. Бочонок с ламповым маслом, бочонок с уксусом.
Когда Гаррель закончил с разгрузкой, до вечерней трапезы оставалось еще часа три. Нужно было возвращаться на огород, но от усталости не слушались ни руки, ни ноги. И Гаррель присел перевести дух на согретую солнцами скамейку перед трапезной.
Едва он устроился, как перед ним возник брат Юону. Он протянул Гаррелю запечатанный конверт из дешевой желтой бумаги.
– Это тебе. Надеюсь, там добрые известия.
– Благодарю, – Гаррель настороженно принял конверт, имя отправителя ему ничего не говорило. Но почерк…
Почерк…
Как только брат Юону удалился, Гаррель распечатал конверт.
Писал Харрель-Но. Его подростковый почерк было трудно спутать с чьим-либо другим. Харрель-Но делал множество ошибок, путал артикли и пропускал непроизносимые буквы, словно родом был не с Арсианы, а свалился с другой Сферы.
«Мой дорогой То Нда Хо!
Умоляю – прости меня! Только я виноват в том, что произошло. Я знаю, что ты ушел в обитель Треклятых Жрецов, Шу-Аррель видит, ты не заслуживаешь такой кары! Я не знаю, как смогу жить без тебя и смогу ли вообще. Без тебя я никто, ты нужен мне, как воздух. Ты – мое третье сердце.
Прошу – вернись в Первый Ареал! Я давно забрал из полиции свое кретинское заявление. Я верю, что мы все еще можем быть вместе. Я обещаю тебе определиться в ближайшие же дни, я принимаю гормональные таблетки, и у меня начала расти грудь. Я скоро стану такой самочкой, о которой ты всегда мечтал. Мы обязательно будем счастливы вместе с нашими детьми, которых у нас будет много.
И – да! Не самое главное, но очень важное! Я теперь работаю в предвыборном штабе лорда Нарреля, выступаю на площадях, агитирую голосовать за партию Стабильности и Традиций. Я узнал у начальника штаба, что лорд Наррель ищет кутюрье, который бы работал над его образом во время кампании, а в перспективе – и дальше. Одевал не только лорда, но и всю его семью. Я взял на себя смелость через начальника штаба показать лорду некоторые твои эскизы. Лорд Наррель в восторге! Твои ретроколлекции показались лорду близкими по духу, и ему плевать на то, что Ель-Сар поливает тебя грязью. Он жаждет, чтобы ты присоединился к его команде, и обещает тебе солидное жалованье!
Дорогой То Нда Хо!
Возвращайся. Умоляю. Прости, тысячи раз готов это повторять. Я очень скучаю по тебе, так скучаю, что иногда не хочется жить. Если же ты не вернешься, то я не вижу смысла продолжать это пустое существование.
С надеждой,
Твой (а, вероятно, уже твоя) Ту Кун Ель-Хар».
Кровь ударила Гаррелю в роговые выросты.
Он вообще не ждал от Харреля-Но писем, а тем более – покаяний с его стороны. Похоже, Первый Ареал ждут катаклизмы: в кои-то веки Харрель-Но озаботился судьбой Гарреля и проявил инициативу, чтобы изменить ее в лучшую сторону.
Работать личным кутюрье лорда, члена Сената! Пусть этот лорд – мерзавец, тщащийся вернуть цивилизацию Арсианы в каменный век, но все равно – какие перспективы! Ведь всего-то нужно попасть в эти круга, а далее его таланта хватит, чтобы удержаться в высшем свете.
– Гаррель! Что-то ты засиделся, братец, – окликнули проходящие мимо жрецы. – До заката еще далеко. У тебя что, работы нет? Огород сам вскопается?
Гаррель понюхал письмо: бумага действительно пахла феромонами. Интересно, какая получилась самка из этого засранца? Наверняка стройная, длинноногая, с небольшой, но высокой грудью…
