Жрец осторожно приблизился к Гаррелю, и тот узнал брата Юону.
– Улыбайся, твое второе рождение сегодня, – так поприветствовал Гарреля Треклятый.
– Улыбаюсь, – ответил Гаррель слабым голосом. – Но зло не дремлет…
– А вот это верно, – ухмыльнулся брат Юону. – Оно повсюду!
6
Когда Гаррель валялся в лазарете, страдая от жара, его навестил сам настоятель.
Старый жрец встал в дверях, скрестил руки на груди и какое-то время молча смотрел на неофита, пожевывая сухими чешуйчатыми губами. Гаррель беспомощно развел руками: говорить он не мог. Встать – тоже.
– Скажу, как арс арсу: я бы тебе не доверил даже вынести мой ночной горшок. Но, благодаря Шу-Аррелю, ты во второй раз оказался в обители. С такими знаками приходится считаться! – изрек настоятель и сразу же удалился, не посчитав нужным закрыть за собой дверь.
Гаррель снова развел руками, хотя этот жест демонстрировать было уже некому. Он попытался рассмеяться, но зашелся в мучительном кашле.
Брат Ксару словно специально дожидался, когда у Гарреля спадет жар. Как только провинившийся неофит пошел на поправку, жрец послал его, еще слабого и осипшего, в учебный корпус.
С тех пор большую часть времени Гаррель проводил в аудитории.
Сказать, что его ошеломил тот материал, который излагали жрецы-преподаватели, значило сильно приуменьшить реальное положение вещей.
Физика – не только разрешенная классическая механика. Основы электродинамики, радиофизики и атомной физики. Основы звездного счета – то, за что еще полсотни лет назад отправляли на железные рудники, не считаясь с сословным положением. Гаррель был удивлен, когда смог приблизительно представить объем накопленных знаний. Казалось бы, самые передовые науки объявлены богомерзкими и преданы гонениям, значит, не имея возможности развиваться, они обречены были зачахнуть. Но нет, физика и звездный счет развивались: жрецы располагали самыми свежими данными и по структуре атома, и по составу солнц.
Было не просто отойти от архаичного понятия «Сфера», в которое арсы с древних времен включали свой мир, а также все видимые небесные тела, и приучить себя мыслить более прогрессивными категориями. Гаррелю оказалось чуть легче, чем некоторым: он, по крайней мере, знал, что Арсиана – не центр Сферы, а относительно небольшая планета, которая обращается вокруг звездной пары. Иные неофиты свято верили, что в основе мироздания лежит Арсиана, другие же, когда речь заходила об электричестве или о других планетах и звездах, не могли совладать с приступами суеверного ужаса. Самых твердолобых жрецы переводили обратно в теплицы и на огороды; выбраковка продолжалась.
Гаррель быстро забыл о своей болезни. Он старался изо всех сил, но его гуманитарной подготовки и художественного образования не хватало, чтобы успешно усваивать сложный материал.
Зато ему легко давались языки.
Странные, причудливые, даже чужеродные, – едва ли кто-нибудь на Арсиане говорил на таких. Нген-таха, русский, английский… Гаррель испытывал удовольствие, разбирая хитросплетение абсолютно сумасшедшей, с его точки зрения, грамматики. Ему не нужны были усилия, чтобы запоминать новые вычурные слова. Когда другие зазубривали, Гаррелю требовалось лишь прочитать задание перед сном. И глядя на его достижения, жрецы-преподаватели снисходительно завышали оценки за решенные с ошибками задачи по физике.
Однажды на занятиях по звездному счету на Гарреля снизошло озарение.
– Галактика… галактика… – забормотал он, вертя перьевую ручку. – Это ведь не наше слово, да?
– Что ты имеешь в виду? – насупился брат Еиру – худой и высокий арс, похожий на вешалку, на которую накинули жреческий балахон. Его рассердило, что неофит позволил себе реплику с места.
– Я прошу прощения, – улыбнулся Гаррель. – Но «галактика» – это не арсианское слово, верно?
В глазах брата Еиру вспыхнуло пламя.
– Да, это слово мы позаимствовали из языка людей. И что? У нас сейчас основы звездного счета, а не сравнительное языкознание. А посему вопросы разрешаю задавать только по сути предмета!
Тогда Гаррель еще не знал, кто такие люди. Из контекста следовало, что так называют себя жители одной из Иных Сфер. А точнее – обитатели чужой планеты, находящейся вне обозримого с Арсианы космоса.
…Когда отсеялись тупицы и консервативные упрямцы, настоятель посчитал, что перед оставшимися неофитами можно приоткрыть завесу очередной тайны, хранимой орденом Шу-Арреля Раздосадованного. Старший жрец сам провел первое занятие с группой избранных. В лекционном зале, скудно освещенном утренним светом, он медленно расхаживал по сцене, сцепив руки за спиной. Настоятель не смотрел на учеников, чаще всего его взгляд был направлен в окно, за которым колыхалась серая завеса дождя. Гнусавый и монотонный голос жреца в другое время мог бы нагнать на слушателей сон… но то, что говорил настоятель, было важнее того, как он говорил. Поэтому каждый неофит слушал, ощущая нарастающее волнение.
– Зло пришло в Сферы, и это – не пустые слова, – начал настоятель. – Ключ, которым оно пользуется, – это богомерзкие науки. Арсиана однажды была на грани гибели, но своевременное вмешательство жрецов всех орденов Шу-Арреля позволило отсрочить катастрофу и небытие. Почему изучаем звездный
