— Стоять!
Офицер повернулся и увидел дымящийся ствол, нащупавший его переносицу.
— Оружие принадлежит тею Байону…
— Мне плевать. Оно — у проигравшего на дуэли. Мой трофей. Шаг назад, или пристрелю как обыкновенного воришку.
— Много себе позволяете! — сзади налетел Байон, вытаскивая шпагу.
Алекс дёрнулся к стене дома, попеременно наводя револьвер то на Байона, то на Корнела.
— У меня два патрона. Как вы знаете, промахиваться не умею.
Боком вдоль стены он пробрался к трупу. Ситуацию попробовал разрядить Эно.
— Давайте прекратим на сегодня. Алекс, я предлагаю выкупить трофей. Два золотых, — видя его колебания, добавил: — Войдите в моё положение, тей. Мне с ними продолжать службу. И так достаточно пересудов, что на дуэли был на вашей стороне.
Северянин с трудом обуздал порыв дважды нажать на спуск, закрыв вопрос с Байоном и Корнелом до встречи у престола Всевышнего.
— Ради Эно Хелге я согласен. Байон, шпагу в ножны! Оба фиолетовых — пять шагов назад.
Меньше всего фалько-офицеру хотелось подчиниться. Но невозможно проигнорировать воронёный аргумент, который Алекс даже не подумал спрятать.
Барабан расстался с тремя последними патронами, подходящими к обоим револьверам. Кошелёк, шпага, кинжал. А ведь каких-то пару часов назад наш герой думал о том, что хватит убийств, превращающихся в банальный грабёж. Судьба распорядилась иначе.
Пустой револьвер шлёпнулся на тело.
— Буду весьма признателен, если вы покажете мне крыло усопшего. Надеюсь, трактирщик оценит и его в пару монет.
Неизвестно, кого Байон больше ненавидел в этот момент — Алекса или Эно Хелге, не давшего навсегда разобраться с докучливым северянином, обладавшим сверхъестественной способностью избегать поединка с главным соперником.
Глава двадцать пятая
С осени Марк Тэйлс ещё более растолстел, отчаявшись сохранить лётную поджарость. Если не дано… Он же первый увидел пропащего на коридоре казармы.
— Алекс! Вернулся!
От громогласного вопля оконные стёкла жалобно звякнули. Здоровяк сгрёб товарища в охапку.
— А мы уж думали-гадали…
Он сбивчиво поведал, что сначала докатился слух о крушении какого-то корабля, на котором, возможно… Нет, тс-с-с, понятное дело — тайна. Но все догадались, что на том корабле легионер отправился в секретную миссию на ламбрийскую сторону. Вчера в казарме оказалась умопомрачительная красотка, за которой бросился рыжий, чуть не теряя сапоги на бегу. Они о чём-то поговорили, тот вернулся опечаленный, и не понятно от чего больше — от сдержанности красавицы при его дифирамбах или странного известия, что Алекс арестован фиолетовыми в Майроне.
Несколько смущённый фурором, вызванным его появлением, прибывший доложился командиру легиона Деметру Иазону.
— Признаться, унтер, я уж зачислил вас, скажем так, в безвозвратные потери и получил надежду лишь вчера, когда возбуждённая тея Лукания начала требовать, чтобы легионеры взяли штурмом замок герцога Мейкдона. Представляете? Ради вашего освобождения.
— Прошу вас — не нужно. И я здесь, и герцог отныне лоялен престолу. По крайней мере, так он утверждает.
— Вот оно что… Нужно срочно сообщить хорошие новости синьору Ториусу.
Алекс не решился заметить, что предстоящая война с огромной ламбрийской армией не относится к категории добрых вестей. Но вряд ли кому-нибудь интересны рассуждения унтера, от него требуется информация, а не политические оценки.
Ториус Элиуд, примчавшийся в кабинет начальника легиона по первому же сообщению о приключениях Алекса, заметил скептис посланника.
— Бросьте, юноша. Догадываюсь, герцог Мейкдон не упустил случая заронить сомнения в вашу душу. Поверьте, вы не знаете многого о государственной политике, и задуманный им план переворота не облегчил бы, а усугубил положение. Так что продолжайте службу, а я похлопочу о вашей досрочной аттестации за достойное выполнение опасного задания.
Слова элит-офицера усилили скепсис. В рассуждениях мятежного герцога есть здравое зерно. Почему же тей Ториус не потратил минуту-две на объяснение причин, по которым нужно продолжать хранить верность нынешнему императору? Если только из-за одной присяги, то её, конечно, достаточно, но…
Алекс отложил этот вопрос в долгий ящик. Даже Мейкдоны убеждены, что в ближайшие месяцы нужно поддерживать действующую власть.
