нигде не приземлишься. Нет никаких видимых ориентиров, стоит чуть удалиться от берегов и «Виритула», только небо, облака да однообразная волнующаяся морская пустыня. Если не найти дорогу к разведчику, Сила рано или поздно истощится. Сколько удастся продержаться на поверхности, пусть даже в июле тепло? Без иллюзий, спуск в волны означает смерть.
Зная это, напарники выработали самый простой способ не потеряться: вдвоём вылететь в нужную сторону на предельное расстояние, откуда ещё видны дым и стеньги корабля, там один из них остаётся кружить, второй летит дальше и осматривается. Потом возвращается к товарищу и оба снижаются на «Виритул». Польза от такой разведки зависит не столько от удаления, сколько от высоты подъёма. Учитывая краткосрочность задания, не более часа, оба тея прихватывали с собой подзорные трубы, дополнительный вес.
Капитан досадовал: он надеялся, что его офицеры засекут вражеский борт в нескольких часах своего хода, и медлительный разведчик успеет под защиту береговых батарей. Увы! Наставления не предусматривают полёт от берега более чем на половину предельной дальности, доступной теям, чтобы в крайнем случае они могли вернуться к суше, не найдя корабль. Алекс и Хлорис по молодости уговорили капитана рискнуть и углубиться в море гораздо дальше, чаще поднимаясь на предельную высоту — только так можно успеть сообщить своим, загодя увидев главные силы вторжения.
Группа кораблей на глаза не попалась. Зато на десятый день воздушных рейдов Алекс увидел в трубе узкий и вытянутый силуэт скоростного корвета, двигающегося на восток. Примерно туда, где лёг в дрейф «Виритул».
Тей в крутом пике, при котором уши заложило от перепада высот и свиста ветра, влетел в сетку под бушпритом, притормозив крылом лишь в последнюю секунду. Отцепившись, стремглав кинулся к капитану, тогда как Хлорис ещё только выписывал круг, не собираясь садиться очертя голову.
— Господин капитан! Ламбрийский корвет двигается на нас на всех парусах и полных парах. Через час, самое позднее, увидим дым.
Командир «Виритула» сочно выругался.
— Принесла же нелёгкая… Наверняка — рейдер, для охоты за одиночками. И наш дым тоже заметен.
— Прикажете загасить топку? — спросил первый помощник.
— Потом час разводить пары, теряя время… Нет. Слушай мою команду! Поднять паруса! Курс Норд-Ост! Машинному — малый вперёд! — отдав приказания, он чуть тише добавил: — Пробуем убраться с его маршрута, а на малом ходу дым не столь заметен.
На палубе начался обычный переполох, подстёгиваемый свистками боцманской дудки. Серые полотнища расправились на обеих мачтах, наполняясь ветром, усилившимся до свежего. «Виритул» выписал поворот фордевинд, основательно накренившись за счёт парусов, которых слишком много для такой погоды, и кинулся наутёк к северо-востоку.
Хлорис, наконец, поймал ногами палубу, через минуту взлетел на квартердек, допущенный туда как тей, пусть и не полный офицер.
— Это — не основные силы, — вслух рассудил капитан. — Один корабль ничего не значит. Может быть, разведчик впереди десанта. Или они идут в другое место, а корвет отвлекает наше внимание. Синьоры? Сможете потрепать его, если догонит?
— Ветер крепчает, — нахмурился Алекс. — Не уверен, что вообще сможем взлететь.
Усы капитана искривились в презрительной гримасе. Дворянские неженки! «Виритул» и шторм выдерживал.
Но не в вышине. Там ветер усиливается многократно.
Он и внизу разогнался до шквалистого, заставив экипаж убрать часть парусов. Хлорис, наиболее чувствительный к качке, перевесился за борт, щедро делясь завтраком с морскими обитателями, потом его неудержимо потянуло в гальюн, повешенный под бушпритом, в верхней четверти носового подзора, чтобы всё непотребное тут же уходило под форштевень. На его счастье, он обвязал вокруг пояса страховочный линь. А на его несчастье, корабль зарылся в очередной водяной вал по самый фальшборт. Когда нос вылетел над водой, бедного унтера вытащили за страховочный конец, нахлебавшегося, мокрого до нитки, вдобавок — со спущенными лосинами. Совсем недавно возведённый в дворянское достоинство, Хлорис готов был удавиться от стыда, не слушая увещеваний, что для новичков в море это в порядке вещей.
Непогода унялась столь же быстро, как и налетела, примерно к середине дня, для побережья Аделфии такие перемены не в диковину. А за кормой показались мачты ламбрийского корвета.
Капитан помянул всех морских чертей и их матерей в придачу. Потом покорился неизбежному и дал команду «право на борт», направляя кораблик к берегу по кратчайшей прямой строго на ост.
— Ветер утих, синьоры. Ваш выход.
Алекс смерил глазом расстояние до врага. Конечно, на любом имперском борту с теями в экипаже есть бомбы для атаки судов противника. Но никому ещё не удавалось утопить корвет вдвоём.
— Тяжёлые заряды кидать бессмысленно, господин капитан. Даже если мы положим в цель два или три, не повредим его в достаточной мере. Нужно гораздо больше.
— Почему два или три?
— Простите, но мы не профессиональные морские офицеры, призваны на флот с началом войны.
— По-онятно, — протянул капитан без малейшего уважения, и прим-офицер едва сдержался, чтобы не напомнить: судя по запаху в трюме, «Виритул»
