Пифия

доносился приглушенный свист, очевидно, повреждена трахея, и кровь выплескивалась толчками.

Гончую удивило, почему товарищи раненого, вместо того чтобы попытаться остановить кровотечение, продолжают препираться с пограничниками. Ни те, ни другие явно не хотели уступать, а парню на полу с каждой секундой становилось все хуже. Неизвестно сколько бы продолжалось их противостояние, если бы не Палач.

– Все два шага назад! – скомандовал он.

Вряд ли пограничники Красных Ворот, тем более сталкеры, знали Палача в лицо, но и те, и другие беспрекословно выполнили приказ. Возле раненого сразу стало свободно. Палач решительно шагнул к нему, склонился над телом, но вместо того, чтобы заткнуть плюющуюся кровью рану, как предположила Гончая, обхватил несчастного двумя руками за затылок и подбородок и резким движением свернул ему шею. Послышался едва различимый хруст позвонков, за которым наступила немая сцена.

– Этот был не жилец, – объявил Палач, распрямившись в полный рост.

Металлическая дубинка, которую он положил на пол, чтобы добить раненого, вновь оказалась в его руке. Но не дубинка, а взгляд, которым Палач обвел обступивших его людей, заставил их забыть про свое оружие.

– Возвращайтесь на пост, – приказал Палач пограничникам. – А вы, – повернулся он к онемевшим сталкерам, – пройдите дезактивацию, доложите обстоятельства вылазки и уберите тело.

Никто из тех, к кому он обратился, не решился возразить – на этот раз Гончая не ошиблась.

А еще через четверть часа дрезина двинулась дальше.

Глава 16 Вместе

Чай здесь оказался невкусным, но Майка пила и похуже, а доктору он не нравился. И еда не нравилась. Он старался не подавать вида, но иногда Майка замечала, как он морщится. Доктор сам ходил за едой, но приносил всегда одно и то же – похлебку из грибов, перемешанных с натертыми или мелко наструганными корешками. Сначала он ел только грибы, а корешки выплевывал, но быстро понял, что тогда в миске почти ничего не останется, теперь съедал и их.

– Это Красная Линия? – обратилась к нему Майка, допив принесенный чай.

– А? – вскинулся доктор.

Он сделал лишь пару глотков из своей кружки, а потом про нее, похоже, забыл. После их недавнего разговора он часто и подолгу задумывался.

– Мы на Красной Линии? – повторила свой вопрос Майка.

Доктор рассеянно кивнул.

– На Комсомольской.

Про Комсомольскую Майка слышала. Одна из самых больших станций в метро, а на Красной Линии, наверное, вообще самая большая. Вдруг нестерпимо захотелось увидеть это, посмотреть, как там все устроено. Когда доктор ее сюда привез, солдаты с красными звездами не пустили их на платформу, а сразу отвели в эту комнату с гамаком и ящиками вместо стульев. Поэтому Майка завидовала доктору и порой даже злилась, что он мог выходить отсюда, когда захочет, а она сидела в комнате безвылазно.

– Я хочу посмотреть на станцию, – призналась она. – Можно?

Майка была практически уверена, что доктор не выпустит ее из комнаты, но тот удивил ее.

– На станцию, – повторил он. – Что ж, давай прогуляемся.

Больше всего Майка боялась, что военные вернут ее обратно, но вскоре убедилась, что волновалась напрасно. По пути она встретила трех человек с красными звездами, но никто даже не поинтересовался, куда она направляется. Двое прошли мимо, даже не взглянув в ее сторону, а третий хотя и смотрел подозрительно, но больше на доктора, чем на идущую рядом с ним шестилетнюю девочку.

Коридор долго петлял. Майка прошла и по бетонным плитам, и по сырой, раскисшей земле, и по сваренным из толстых металлических прутьев решеткам, но потом доктор распахнул обитую железом дверь, и перед Майкой открылся поразительный вид.

Комсомольская стоила того, чтобы ее увидеть. Станция оказалась совершенно не похожа на те, где Майка уже успела побывать. Платформа здесь имела не один, а целых два этажа! Над путями располагался еще один ярус или галерея, из-за чего потолок поднимался на совершенно невообразимую высоту. Самого потолка Майка даже не увидела, лишь свисающие оттуда электрические лампочки, провода которых терялись в темноте. Если добавить немного воображения, можно даже представить, что потолка нет вовсе, а тянущиеся вверх провода уходят прямо в безбрежное темное небо.

«Как людям живется под этим небом? – подумала Майка. – Какие сны им здесь снятся?»

– Граница поста. Не стойте, проходите.

Майка обернулась на голос. Двое вооруженных солдат с уже знакомыми ей красными звездами оттеснили доктора от двери.

– Да-да, ухожу, – торопливо ответил он, взял Майку за руку и повел за собой. – Пожалуйста, осторожней, – сказал он, когда отдалились от военных. – Не надо так пристально смотреть, красные этого не любят. А я – не твоя мачеха и не смогу тебя защитить.