Майка оставила его слова без ответа, продолжая разглядывать убранство станции. На платформе от пола и, видимо, до потолка поднимались квадратные колонны, украшенные узорчатой каменной плиткой. Похожие колонны имелись и на верхней галерее, только не квадратные, а округлые, и плитка на них была уже обычная кафельная и без узоров.
Пока Майка разглядывала колонны верхнего яруса, откуда-то появились женщины с ведрами и тряпками и принялись мыть колонны и ограждение галереи. Еще одна такая же группа натирала швабрами ступени каменных лестниц. Наверное, жители Комсомольской очень любили свою станцию, если так бережно ухаживали за ней.
– Ишь, как стараются, – заметил доктор, глядя на уборщиц. – Не иначе, сам товарищ Москвин должен с визитом пожаловать.
Так звали начальника всей Красной Линии – «товарищ Москвин», без имени. Майка его никогда не видела и ничего, кроме фамилии, о нем не знала.
– А когда он приедет? Мы тоже его увидим? – спросила она у доктора.
Вообще-то взглянуть на легендарного товарища Москвина хотя бы одним глазком было любопытно. Но доктор развеял ее надежды.
– Когда он приедет, на платформу столько военных нагонят, что ты его и не разглядишь.
– А когда это случится? – не унималась Майка.
– Это только сам товарищ Москвин…
Договорить доктор не успел. На станции возникло непонятное волнение. Люди, которые только что спокойно шли по своим делам, вдруг начали останавливаться и оборачиваться в сторону одного из туннелей. Через какое-то время оттуда донеслись голоса:
– Едут! Едут!
Те, кто смотрел в сторону туннеля, мгновенно сорвались с места, к ним тут же присоединились остальные. Эта толпа подхватила Майку, оторвала от замешкавшегося доктора и потащила за собой.
«Только бы не упасть», – подумала Майка, вспомнив мамины наставления. Не упала, хотя какая-то женщина рядом оступилась и громко вскрикнула, ударившись коленом о каменный пол.
Толпа вынесла Майку на край платформы. Ближе никого не пускали вооруженные солдаты, но она как-то протиснулась между ног собравшихся людей и оказалась в первом ряду. Какой он, товарищ Москвин? На чем приедет? На Маяковской рассказывали, что начальник Красной Линии ездит на личном бронированном паровозе, но Майка не очень-то верила этим слухам. Неужели она сейчас его увидит?
– Девочка! – раздалось за спиной.
Майка вспомнила, что так и не назвала доктору своего имени. Да он его и не спрашивал. Она нашла доктора глазами и помахала ему рукой. А когда снова обернулась к туннелю, увидела выезжающую оттуда дрезину.
Она очень походила на ту, на какой ездили строители, разбирающие завалы и восстанавливающие поврежденные пути, с точно такими же рычагами, которые попеременно качали два человека. Никакого товарища Москвина на дрезине, разумеется, не было. По рядам людей, собравшихся приветствовать своего главного начальника, а если очень повезет, то и попросить его о чем-нибудь для себя, прокатился вздох разочарования, а Майкино сердце, наоборот, радостно забилось. Потому что среди находящихся на дрезине людей она увидела женщину-кошку – свою маму.
– Мама!
Этот голос Гончая узнала бы из тысячи. В тот же миг она оказалась на ногах, нисколько не заботясь о том, что может упасть. Впрочем, дрезина ехала медленно, и падение на пути ей не грозило. Да и падать она умела, даже со скованными руками.
– Мама! Я здесь!
Майка стояла за спинами выстроившихся в ряд пограничников и отчаянно махала ручками, еще и подпрыгивала от нетерпения.
– Давно ты стала мамой? – ехидно заметил со своего места Стратег.
Гончая не ответила. К горлу подступил комок, а глаза наполнились слезами. Она смахнула их рукой и тут же пожалела об этом. Майка наверняка заметила наручники.
«Плевать! Майка умная девочка и уже, конечно, догадалась, что я оказалась в компании Палача и Стратега не по своей воле».
Не дожидаясь, когда дрезина окончательно остановится, Гончая перепрыгнула на платформу. Собравшаяся там зачем-то толпа уже начала расходиться, пограничники попытались прогнать и Майку, но та не слушала их и упрямо лезла вперед. Разозлившись, один из них схватил Майку за шкирку.
– Живо отпустил ее! – приказала ему Гончая. Она уже была рядом и вполне могла подкрепить слова действием.
Пограничник взглянул на ее закованные руки, потом в глаза и сделал правильный вывод.
Освободившись, Майка тут же бросилась ей на шею.
– Я ждала тебя, – прошептала девочка, уткнувшись лицом в грудь Гончей. – Каждый день ждала и каждую ночь. Доктор сказал, что ты обязательно приедешь, и ты приехала.
Только сейчас Гончая заметила Дока, который переминался с ноги на ногу возле пограничников. Со своей врожденной осторожностью доктор старался вообще не покидать пределов Рейха, а уж на Красную Линию, родину заклятых врагов, он точно попал не по своей воле. Гончая даже не сомневалась, кто
