Она произнесла это без злорадства или сожаления, просто констатировала факт.
А ведь она предупреждала Стратега, что червя невозможно убить. Теперь Гончая знала почему. Потому что…
Но Стратег не послушал ее. Он вообще никого не слушал – только себя. Вот и понадеялся на свои хваленые вакуумные бомбы.
Провал и земля вокруг содрогнулись от еще более мощного толчка. Кусок железнодорожного полотна, по которому карабкалась Гончая, подбросило вверх, словно обрывок бумажной ленты. Гончая машинально посмотрела вниз и увидела, что всепожирающая пасть чудовища теперь гораздо ближе. Монстр вылезал из недр земли, вылезал на поверхность! Гончая даже знала, куда он ползет – за Майкой.
Она нашла девочку взглядом. Та отбежала от края обрыва, но, по мнению Гончей, недостаточно далеко. На месте Майки она бы неслась прочь без оглядки. Гончая хотела подать ей знак, не успела – железнодорожное полотно рухнуло вниз, и она вновь потеряла дочь из вида.
Раскачивающиеся над пропастью старые рельсы уже давно должны были оборваться, но каким-то непостижимым образом пока держались, хотя половина шпал с них уже отлетела. Это вселяло в Гончую надежду, что она сумеет выбраться из бездны до того, как останки железной дороги обрушатся в пасть чудовища. До края провала оставалось всего несколько метров. Еще немного усилий.
«Дочь, я иду к тебе».
И она успела. Дотянувшись до лежащей на земле шпалы (предыдущая болталась над пустотой), Гончая вытянула себя из пропасти и вывалилась на поверхность.
– Майка!
Но Майки здесь не было. Вместо нее Гончая увидела несущуюся навстречу дрезину, в которой что-то кричали и беспорядочно размахивали руками темные фигуры. Она узнала только Палача, вернее его широкоплечий силуэт, хорошо различимый на фоне летящих из-под колес огненных искр. Дрезина двигалась по путям с заблокированными колесами! Одна из фигур спрыгнула с дрезины и покатилась по земле. Тоже в сторону бездны.
Гончая почувствовала, как какая-то сила тянет ее назад, и, наконец, поняла, что происходит. Пока она ползла по шпалам, выбиралась на поверхность, провал увеличился на сотни метров (червь расширил свою нору!) и превратился в воронку с наклонными стенами. Все, что оказалось на краю воронки (даже дрезина, на которой их с Майкой сюда привезли), покатилось вниз, в пропасть. К червю в пасть!
«Мама!»
Майка! Гончая закрутила головой. Показалось? Или она действительно услышала Майкин голос? Вокруг стоял невообразимый шум. Скребли по рельсам колеса сползающей в пропасть дрезины, свистел ветер, бились друг об друга катящиеся по склону обломки, и гудела проваливающаяся в бездну земля. Среди всего этого грохота просто невозможно было услышать слабый Майкин голосок, и все же…
– Мама!!!
Это был даже не крик – пронзительный вопль, полный боли, отчаяния и последней надежды.
Гончая опустила глаза к земле как раз в тот момент, когда мимо нее по склону прокатился перепачканный грязью клубок, в котором она даже не узнала Майку. Не узнала бы, если бы девочка не закричала! Майку спасла лишь скорость ее реакции.
Держась одной рукой за шпалу, которая стала ее спасением на пути к поверхности, Гончая выбросила другую руку в сторону и схватила уже соскользнувшую в пропасть девочку за болтающийся капюшон ее спортивной куртки. Майка беспомощно затрепыхалась на весу, и Гончая испугалась, что капюшон сейчас оторвется, и ее дочь рухнет в кипящую бездну, но та быстро сообразила, что от нее требуется, и проворно обхватила руку названой матери своими пальчиками.
– Мама!
В глазах Майки появился испуг, хотя все самое страшное было уже позади.
– Все хорошо, милая. Я тебя… «держу», – хотела сказать Гончая. Не сказала.
Что-то оглушительно ухнуло в глубине пропасти. У Гончей заложило уши, но она увидела, как из распахнутой пасти чудовища вырвалось пламя и, разгоняя пар и дым, устремилось вверх. Земля снова затряслась, а может, это трясся и корчился сам подземный монстр, но набирающему силу пламени не было дела до происходящего внизу. Оно рвалось вверх все выше и выше. Гончая потянула Майку на себя. Она не строила иллюзий и не надеялась опередить настигающий их огонь, а просто хотела быть ближе к дочери, когда это случится.
«А у нее нежно-зеленые глаза, как свежая трава или молодые листья весной», – подумала Гончая, встретившись с Майкой взглядом. Это была ее последняя мысль.
В следующее мгновение несущаяся из глубин пропасти огненная волна смела их обеих, и Гончая перестала что-либо ощущать.
Эпилог
Обрушившийся на город проливной дождь не прекращался двое суток. Снежные сугробы вокруг выходов из метро превратились в потоки жидкой грязи, а земля под ними – в чавкающее при каждом шаге гнилое болото. Заселившие город мутанты попрятались в своих гнездах и норах, пережидая непогоду.
