доски забора. Уже теряя сознание, услышал жуткий грохот взрыва и треск. А потом… Потом наступила темнота…
Сознание вернулось резко, словно кто-то нажал переключатель. По глазам ударил узкий луч фонарика. Черкнул и ушел в сторону, оставив перед глазами красные пятна. Через несколько секунд они поблекли, и я увидел потолок фургона. На его рифленой поверхности плясали разноцветные сполохи проблесковых маячков. Кто-то невидимый поднес к моему носу ватку с нашатырем.
— Какого д-дьявола… — прохрипел я и шевельнул рукой, чтобы оттолкнуть эту вонючую гадость. Было больно, но в пределах нормы. Бывало и похуже. В голове стоял звон, но и это неудивительно. Это уже третья контузия. Или четвертая? Не помню.
— Он очнулся.
Голос звучал глухо и слегка растянуто. Будто пробивался сквозь толстый слой ваты. Перед моими глазами мелькнуло расплывчатое пятно, а потом появилась женская ручка, и я умудрился навести резкость.
— Мистер, вы меня слышите? Сколько пальцев я вам показываю?
— Какая р-разница? — Я скорее догадался, о чем она меня спрашивает. — Главное, что вы не з-замужем. У вас к-кольца н-нет.
— Раз шутит — значит, жить будет, — забубнил мужской голос. — Давай его в госпиталь.
— Погодите, — я попытался подняться, но удержали, — со мной была женщина. Что с ней?!
— Не переживайте, она жива. У нее легкие травмы. Лежите спокойно!
— Ну если вы меня поцелуете — то, пожалуй, согласен прилечь.
— Размечтался — чтобы она тебя поцеловала! — захохотал мужской голос.
— Иди ты в задницу, приятель… — Звуки начали куда-то исчезать, и я опять отрубился.
Нас поместили в правом крыле орденского госпиталя. На следующее утро я проснулся и, надо заметить, неплохо себя чувствовал. По крайней мере, не выворачивало наизнанку, как это бывает после контузий. Даже голова не болела. Только гудела, как большой и слегка испорченный трансформатор. Чтобы не расслаблялся. Не успел подняться, как в палату вошла медицинская сестра. Весьма почтенного возраста. Она напомнила одну вредную старуху из моей прошлой жизни. Судя по ее снулому взгляду и костлявой фигуре, характер у нее склочный, а жизнь — унылая и серая. Могу поспорить, что у нее дома много цветов в горшках и несколько наглых кошек. И стопка любовных романов с цветными обложками, на которых изображены влюбленные парочки.
— Вы мистер Карим Шайя, не так ли? — Она выдавила дежурную улыбку. — Доброе утро!
— Утро добрым не бывает. — Я поморщился и обвел взглядом палату. — Где моя одежда?
— Господи Иисусе! О какой одежде вы говорите? — Медсестра недовольно поджала губы и скрестила руки на бюсте. Если быть точным — это она думала, что бюст находится именно там. На самом деле — его вообще не существовало.
— Я говорю о моей одежде, в которой меня привезли в эту богадельню.
— Вам нельзя вставать! Ни в коем случае!
— Мадам, я уже старый, и свой организм знаю гораздо лучше, чем ваши «клистирные трубки» с дипломами коновалов. — Кряхтя и ругаясь, поднялся и сел на краю койки. — Пойдите и принесите мою одежду. Или скажите, куда вы ее отправили, черт бы вас побрал.
— Вам надо сделать прописанные врачом инъекции.
— В задницу ваши инъекции! Где врач?
— Он сейчас придет и все вам расскажет. — Она поджала губы, намазанные помадой жутко ядовитого оттенка, повернулась и вышла.
— Вот дура… — Я посмотрел на распашонку, в которую меня одели, как новорожденного младенца, и выругался: — Хоть бы халат принесла, кошелка старая!
— Что здесь происходит? — Дверь распахнулась, и в палату стремительно вошел доктор в белоснежном халате. На его мощной, как у борца, шее болтался фонендоскоп.
— Ограбление века. Украли одежду и тапочки. Ну и пистолет в придачу. Все, что нажито непосильным трудом, все украли.
— Узнаю Карима Шайя. Ты не меняешься, старина. Такой же бузотер, как и прежде!
— Мы с вами знакомы? — Я зажмурил один глаз и посмотрел на доктора. — Ну да, конечно… И как я сразу не догадался, что это будешь ты.
— Заигрываешь с врачихой из мобильной бригады и пугаешь моих медсестер…
— Можно подумать, что я попросил ее раздеться и исполнить для меня стриптиз. Даже в мыслях такого не было.
Доктор долго меня щупал, заглядывал в глаза и вообще — делал вид, что работает. Я тоже не стал валять дурака и сделал вид, что ему поверил. Потом он сделал два шага назад и что-то прошептал.
— Не будь идиотом, Шарль! — сморщился я. — Ты же знаешь, что я ни черта не слышу.
— А утверждаешь, что все в порядке, — рассудительно заметил доктор.
— Мне нужна бутылка водки — и контузия пройдет сама собой. Можно без закуски. Если нет водки, то подойдет чистый медицинский спирт.
— Хороший способ. У русских лечиться научился?
