не спеши. Эй, пигалица, хочешь в бинокль посмотреть?
Конечно, Яна хотела. Пока она, вертя головой, рассказывала, что стена высоченная и поверху остатки колючей проволоки видны, Швед склонился к уху Алекса и едва слышно прошептал:
– Если со мной что-то случится, уведи девочку. Куда хочешь с ней отправляйся, но без меня туда не суйтесь.
Алекс кивнул, а сам подумал, что не бросит Шведа, что бы ни случилось. Да и Яну увести он просто не сумеет, она упрямая. Но для виду он согласился, пусть Швед хотя бы об этом не волнуется.
Швед нахлобучил шлем и пошел к дороге, едва видной за вереницей пригорков. Минута – и он скрылся из виду, словно растворился в залитой солнцем лужайке.
– Ловко крадется, – одобрила Яна. – Я так не умею… а когда нам идти? Швед же не сказал.
– И так понятно, что минут десять-пятнадцать форы нужно ему дать.
Яне не хватило терпения выдержать названный срок, она почти сразу начала требовать выдвигаться:
– Швед уже далеко! А мы медленно пойдем, у него будет достаточно времени! Ну, давай уже тронемся, а то все интересное без нас случится!
Алекс держался, сколько мог, потом согласился, но напомнил: идти медленно и осторожно. Они с Яной зашагали к дороге, держась так, чтобы их прикрывали холмы.
– Тебе не кажется, что Швед стал странный? – спросила она. – Он и раньше-то был тормоз, а сейчас и совсем.
– Он не тормоз, он медленный газ, – попытался отшутиться Алекс.
– Нет, в бою он двигался даже слишком быстро. Зато после – как будто ту скорость компенсирует тормознутостью.
– Я думаю, он уже начал вспоминать. Ему нужен зрительный образ, чтобы включилась какая-то часть памяти. Увидел логотип «Вектор» – и что-то в нем проснулось. Он вспомнил «Вектор». Увидел этих тварей, вспомнил и их. Чем больше знакомого по прошлой жизни увидит, тем быстрее будет вспоминать. Поэтому держись осторожно, когда видишь, что в нем просыпается прошлое. На Химзаводе он вояк раскидал и Миронову заодно по ребрам зарядил, когда тот попытался встать. Я лежал и цел остался, заметь. Когда он заводится, лучше лежи.
– Все бы вам, мужикам, уложить девушку, – буркнула Яна. – Ладно, ладно, я поняла.
Они обогнули очередной бугор, из травы раздалось сердитое шипение Шведа:
– Куда прете? А ну – ложись! Дорога впереди!
– Ну вот, – продолжила свой обвинительный монолог Яна, – опять «ложись»…
Но говорила она шепотом и тут же послушно опустилась в траву, которая здесь поднималась выше колена и могла неплохо укрыть лежащего человека.
Швед жестом позвал следовать за ним и пополз, осторожно раздвигая жесткие стебли. Вскоре показалось шоссе, оно упиралось в ворота. Мощные, под стать бетонной стене, створки были закрыты. Трое армейцев возились с ними, грузовик стоял в десятке метров от ограды. Насчет грузовика сомнений не было – не армейская техника. Эту ржавую рухлядь бойцы Армии Возрождения подцепили где-то по дороге. С десяток возрожденцев стояли поодаль. То один, то другой скользил взглядом по окрестным холмам, так что сейчас подкрасться поближе было сложно. Оставалось лежать и смотреть.
Потом от ворот к бамперу автомобиля протянули трос, и Алекс сообразил, что задумали военные. Солдаты, копошившиеся у ворот, разошлись в стороны, из кузова спрыгнули еще несколько человек. Водитель дал задний ход, грузовик со скрежетом и дребезжанием начал сдавать назад. Трос натянулся, загудел, двигатель надрывался, из выхлопной трубы валил сизый дым… Лысые скаты терлись с противным хрипением, но ворота разве что едва шевельнулись.
Минут через пять один из армейцев, должно быть командир, махнул водителю рукой и что-то крикнул. Рев двигателя и шипение колес об асфальт сразу стихли. Командир подозвал двух бойцов и стал им что-то вполголоса втолковывать, тыча рукой то в грузовик, то в ворота. Потом армейцы пошли назад, трос отцепили, и грузовик тоже отъехал по шоссе метров на семьдесят. Двое, получившие приказ командира, остались у ворот. У одного в руках Алекс разглядел какой-то сверток. Солдаты повозились немного, потом развернулись и бегом устремились прочь. Их сослуживцы разбежались с дороги в стороны и быстро прилегли в кювет. Еще минута… И под оглушительный грохот над оградой вырос дымно-огненный столб. Земля вздрогнула, и Алексу почудилось, что его даже слегка подбросило. А может, и не почудилось.
Швед приподнял голову и объявил:
– Ворота на месте, только створку выгнуло чуток. Сейчас солдат под нее пролезет. Да, он уже там. Изнутри пробует открыть. Ага…
Скрип тронутых ржавчиной петель возвестил о том, что ворота открываются. Яна хотела посмотреть, и Швед мягко, но настойчиво прижал ее к земле:
– Не дергайся, сейчас нам ничего делать не нужно. Пусть они войдут.
Загудел мотор грузовика, снова завизжали ржавые петли…
– Лежим и ждем, – объявил Швед. – Зря они так шумели. Файтеры точно услышали, теперь вылезут. Они, конечно, твари ночные, но, если так шуметь рядом с их логовом, они точно забеспокоятся. Пусть армейцы с ними встретятся! Мы попробуем проникнуть за ограду, когда всем, кто внутри периметра,
