остаться, будь с ней рядом неотступно.
– Как будет угодно вашему величеству, – поклонился магистр.
– Я еще пока не величество, – Казимир выпрямился во весь рост, – но обязательно им стану.
Василиса не спеша собирала свои вещи. В горнице кроме нее находился только Генрих. Он стоял в проеме, спокойно наблюдая за сборами, не ругался и не пытался ее торопить, просто наблюдал.
– Выйдите, – бросила ему Василиса, – мне нужно переодеться.
– Прошу прощения, госпожа, у меня приказ находиться при вас неотступно. – Рыцарь потупил глаза.
– Ну как хотите, – разозлилась Василиса. Она медленно расплела косу и скинула с себя одежды, ее белое тело было все так же хорошо, хоть и портили его появившиеся в некоторых местах синяки. Золотые волосы доходили ей до колен. Она поймала взгляд магистра: тот, как ни боролся, не смог скрыть своего смущения и восхищения.
– Вы никогда не видели обнаженной женщины? – притворно удивилась Василиса.
– Да, то есть нет, то есть… – Генрих смущенно замотал головой, покраснев как вареный рак, – не таких прекрасных женщин.
Ну кто бы мог подумать, а таким воином казался холодным…
– Еще немного, и от красоты моей ничего не останется, – Василиса с грустью продемонстрировала свои синяки, – совсем забьет меня мой супруг.
Генрих скрипнул зубами.
– Это чудовищно, – произнес он, не сводя восхищенного взгляда с обнаженной Василисы. – Я попытаюсь с ним поговорить.
«Тпру, стоп, не туда твоя мысль пошла», – рассердилась Василиса, но вслух произнесла медовым голосом совсем другое.
– Станет ли король вас слушать? – грустно вздохнула она. – А ведь я совсем одна.
Василиса подняла на маршала свои васильковые глаза, полные мольбы.
– Нет рядом достойного мужчины, чтобы защитить слабую женщину.
Генрих краснел и мялся. «Похоже, надо намекнуть еще понятнее», – решила Василиса.
– Если бы только такой мужчина нашелся, – она мечтательно вздохнула, – ВСЕ бы ему отдала.
Василиса специально выделила слово «все» и повела головой, чтобы волосы сверкнули в свете солнца.
– Я… когда я только увидел вас… я понял, что прекраснее женщины на свете нет и быть не может, – промямлил магистр.
– А вы мне показались тогда таким холодным, – вкрадчиво произнесла Василиса, приближаясь к рыцарю как бы невзначай – пусть вдохнет ее запах.
– Я… я знал, что у простого рыцаря нет никакой надежды, – бормотал он, медленно отступая к двери. – Настолько прекрасная женщина, княгиня – и я…
– Надежда всегда есть, – выдохнула ему в лицо Василиса.
Попался! Для Василисы и самой забрезжил луч надежды. Генрих не был красавцем, но его скромность, внутренняя сила и такая трогательная слабость перед ее красотой притягивали ее к нему. Ей даже не пришлось притворяться, когда их губы встретились.
Глава 41
Легендарный царь
Несколько дней Соловушка не мог поверить в свое спасение. Он даже засыпать страшился, представляя, как проснется беспомощно висящим в чулане, невдалеке от страшного котла. Пережитый ужас оставил на нем свои следы, посеребрив голову раньше срока. Еще ему не хватало старого друга Скворца – как жить без него, Соловушка себе с трудом представлял, ведь с самого детства были вместе… Разве кто его заменит? Да и трюк со спасением, что хоть как-то кормил их, теперь не провернешь. Соловей бросил быстрый взгляд на своего спутника: здоровенный, конечно, но такой роль злодея отыгрывать не будет.
Соловей вспомнил, как тот одним ударом кулака развалил крепкую бревенчатую избу, устроив яггам и не дожившему до спасения каких-то двух дней второму бедолаге погребальный костер. Когда огонь пожирал обломки избы, Соловушка решился расспросить своего спасителя.
– Спасибо тебе, добрый человек, еще раз, – начал он. – Если бы не ты, я бы уже завтра был без руки или без ноги, а через несколько дней и вовсе был бы мертв. Даже и не знаю, как тебя благодарить. Скажи хоть имя свое – кого богам поминать добрым словом.
– Дабогом назвали родители, – ответил мужик, глядя в огонь.
– Хорошее имя, в честь легендарного царя, – кивнул Соловушка. – Не ошиблись твои славные родители, силой ты в него пошел.
– Ошиблись мои родители, – нехотя ответил спаситель, – вместо царя великого у них я получился.
– Ну, если все, кто на легендарного Дабога не похож, расстраиваться будут, на земле нашей жить станет нельзя, потому как потонет земля наша в слезах.
Соловей вспомнил все байки и истории о правлении легендарного царя Дабога, что объявил себя равным богам. Держава при нем была в рассвете, а
