Глава сорок четвертая
Свежий слой снега… можно подумать, что его здесь так не хватало.
Тот момент, когда снегопад только прекратился.
Тишина такая, что даже воздуху словно стало легче.
Солнце, прятавшееся где-то за облаками, садилось. Быстрее, чем ожидал Дартун, оно погружало мир в темноту. Придется разбить лагерь прямо на месте: поставить палатки вплотную друг к другу, прикрепив их ко льду. Хотя какой тут сон – на ветру, вдали от твердой земли?
Снова посмотрев в карту, он огляделся по сторонам. Они проехали почти все западное побережье и не повстречали ни одного живого существа. Но уединение было по душе Дартуну. Смерть утрачивала смысл, когда тебя окружал пейзаж, несовместимый с нормальным существованием, – как будто ты уже наполовину там. Собаки лаяли на ветру. Сопровождавшие его адепты дежурили в санях. Дюжины немертвых стояли неподвижно, ожидая инструкций.
Теперь они пересекали ледяные поля где-то к северо-западу от Тинеаг’ла. Всего год назад здесь можно было только плыть. Дартун нутром чуял, что Врата Миров где-то недалеко.
Верэйн подошла и обняла его за пояс. Многослойная одежда, меховой капюшон делали ее такой далекой.
– ?Сколько еще, как думаешь?
– ?Недолго уже. Часа два, может, три.
– ?Ты нервничаешь? – спросила она.
– ?Нервничаю? Почему?
– ?Не знаю… потому, что мы скоро увидим нечто необычное. Потому, что мы понятия не имеем, что нас ждет по ту сторону Врат… если они вообще существуют.
– ?Они существуют, – сказал он. – Они совершенно точно существуют.
– ?Тогда почему ты ничего не чувствуешь, Дартун? Ты как будто выключил все свои эмоции. – Верэйн повернулась к нему лицом и нежно опустила ладонь ему на руку. – Я уже не знаю, что о тебе думать. Ты окружаешь себя ожившими мертвецами. Тащишь нас в экспедицию на край света. Как я должна все это понимать? Ты перестал разговаривать с нами – со мной. Кажется, будто Дартун, которого я знала, умер, а ты – совсем не он.
Ее слова жгли его мозг, а он пытался их игнорировать. Он действительно умирает: в этом все дело, разве не так? Но почему она говорит, что он уже мертв? Неужели он так изменился, обнаружив, что снова стал смертен?
Ночь. Костерок, разведенный на льду, превращает его адептов в странные фиолетовые силуэты. Собаки смолкли и улеглись рядом с санями, так что вокруг воет лишь ветер, уныло и одиноко. Патруль из немертвых мужчин и женщин ходит по периметру лагеря. Дартун объяснил Верэйн, что с ним происходит, а затем повторил то же другим членам своего ордена. Раньше он никогда не говорил с ними о своем бессмертии, но теперь рассказал все без утайки.
Когда Верэйн смотрела на него теперь, он чувствовал, что впервые за долгие месяцы между ними возникла связь. Он насытил ее мозг. Они пошли к своей палатке. Пока другие болтали снаружи при свете костров, разгонявших сумрак ночи над Тинеаг’лом, эти двое улеглись под одно одеяло и вновь почувствовали интерес к телесному устройству друг друга. Только теперь, обнаружив, что он тоже смертен, Дартун по-настоящему оценил бархатистость и аромат кожи Верэйн. Забытые нюансы оживали под его пальцами, губами.
Пока его жадный рот исследовал теплоту ее шеи, снаружи раздался крик. Дартун сел и окинул палатку таким взглядом, словно рассчитывал найти его источник внутри.
Звук повторился.
Кто-то из его ордена поднял тревогу или попал в беду?
Дартун поглядел на Верэйн и, увидев на ее лице испуг, предложил:
– ?Давай посмотрим, что случилось.
Поспешно одевшись, они вышли наружу, на лютый холод, где другие члены его ордена сбились в кучу, столпившись на невысоком пригорке. Он зашагал к ним взглянуть, что они там увидели.
– ?В чем дело? – спросил он.
– ?Годхи, там что-то на горизонте.
Протолкавшись в первый ряд наблюдателей, Дартун увидел странное свечение там, где небо сходилось с землей. К северу от их лагеря горел неяркий белый свет, словно маяк в окружающей их черной ночи. Сердце у него забилось сильнее: неужели это то, что он ищет? Но почему они увидели это только сейчас, а не раньше?
– ?Принесите мне карты, – приказал Дартун, не в силах отвести восторженного взгляда от горизонта. Через несколько минут кто-то вложил листы ему в руку.
– ?Не только здесь, – заметил Туунг. – На востоке тоже светится, только слабее.
Взгляд Дартуна переместился вправо, где над горизонтом возникла еще одна сияющая черта. И вдруг он понял, что это факелы. Их было несколько
