Ночи Виллджамура

позабыл о духовной жизни. Так и тянет сказать, что ему заменило ее что-то другое.

– ?Другое?

– ?Да. Что-то завладело всеми его мыслями. Я говорю это вам как порядочная и религиозная женщина, но ощущение было такое, что он перестал быть тем человеком, которого я знала, и начал оперировать совсем другими ценностями. – Она встала, повернулась к окну. – Вы только посмотрите, какой снег!

Джерид встал с ней рядом, и его глазам открылся весь Виллджамур.

Снег валил как никогда; небо, и без того полузакрытое переплетением шпилей Виллджамура, вовсе скрылось из виду.

Бором клянусь, этим мелким паразитам с Гата-Гамаль снарядов хватит теперь на несколько недель.

Несмотря на росшие сугробы, снегопад завораживал своей изысканностью. Беула тихо заплакала, как будто снег изменил ее внутреннее состояние, пробудил в ней какое-то безумие. Джерид отошел в другой конец комнаты: его всегда смущали глубина и интенсивность эмоций, которые в любой момент готовы были проявить люди.

Он наблюдал за тем, как она молча плачет, стоя в окне, будто в раме, а за ее спиной тихо падает снег.

Глава тринадцатая

Рандур, сделав рукой замысловатый жест, отступил назад и наблюдал, как Эйр растянулась на холодном полу, потеряв при падении меч, отлетевший в сторону. Выругавшись, она потянулась за ним.

– ?Так хотелось уколоть меня, правда? – заметил он. – Вот не думал, что у вас, дворцовых жительниц, так хорошо подвешены языки.

Тяжело дыша, Эйр оттолкнулась от пола и встала, в ее лице была гроза.

– ?Во время витасси нельзя вкладывать сердце в каждый удар, – напомнил ей Рандур, возвращаясь на исходную позицию. – Так, конечно, тоже можно снискать репутацию храброго бойца, но лишь посмертно, в некрологе. Ты не думала о том, что делаешь. Ты не жила этим мгновением. Злость заставила тебя забыть все, что ты умеешь. Запомни, дело вовсе не в мече, он лишь твое продолжение.

Эйр смотрела на него с презрением – он достаточно лазил по чужим спальням, чтобы хорошо знать этот взгляд, – бросившись на него снова, она тут же была принуждена занять оборонительную стойку, после чего Рандур прогнал ее через целую серию классических поз витасси. Металл лязгал о металл, подошвы сапог скребли по полу – он так сроднился с этими звуками, что в моменты, подобные этому, даже забывал, что держит в руках меч.

– ?Хорошо, – сказал он. – Вот это уже гораздо лучше. – Со вздохом он скользнул мимо нее, хлопнув ее при этом плоскостью меча по заду специально, чтобы разозлить ее, распалить ее гнев и научить ее контролю над своими чувствами. Потом он подставил ей ножку, и она упала.

– ?Ненавижу тебя. – Из разбитой губы Эйр текла кровь.

Он отошел, чтобы поднять ее меч:

– ?А я здесь не для того, чтобы нравиться. Я здесь для того, чтобы ты научилась кое-чему и при случае не дала себя прихлопнуть, – задача, выполнение которой кажется мне в данный момент сомнительным. А потому ты все еще нуждаешься в моей помощи.

– ?И ты надеешься, что я буду танцевать с тобой после всех этих унижений?

– ?Нет, это ты надеешься, что я буду с тобой танцевать.

Она села прямо, скрестив ноги, и, похоже, занялась разглядыванием своих синяков.

Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но она проигнорировала ее и встала сама. Рандур подал ей меч:

– ?Тем не менее с мечом ты уже обращаешься увереннее, и я вижу в тебе неплохие задатки. Через месяц сможешь сражаться хоть с драгунами.

Ничего не сказав, она пошла прочь, чуть прихрамывая, потом вдруг остановилась, и он, проследив за ее взглядом, понял, что она смотрит в окно. В комнату ворвался порыв холодного ветра.

Вместе они подошли к проему в толстой стене, откуда открывался вид на одну из сторон города. Правда, постройки частично терялись за паутиной шпилей и мостов. Над ними, соединяя землю с серым небом, стеной стоял снег. В его удушающих объятиях тонула линия горизонта.

– ?Как его много… – прошептала Эйр задумчиво.

– ?Да, – согласился Рандур, думая о своем.

Дартун видел, как мальчишка стащил реликвию у группы культистов. Парень – храбрец, надо отдать ему должное. Культисты были не из его ордена и держали предмет у всех на виду. Разве можно быть такими самоуверенными, наглыми, неосторожными?

Так им, болванам, и надо, что они ее потеряли.

Плотнее запахнувшись в фулиджиновый плащ, словно притягивавший тени, Дартун пошел за замарашкой в лохмотьях, видимо обитателем Кейвсайда, бежавшим как раз туда. Ныряя то в один переулок, то в другой, ветвившиеся прихотливо, точно кровеносные сосуды, парнишка оторвался от всех преследователей, кроме Дартуна.

Прошлой ночью на него напал такой приступ кашля, что Дартун едва не начал харкать кровью, никогда еще с ним такого не было.

Булыжники мостовой маслянисто блестели от снега, который таял под лучами солнца, показавшегося после снегопада. Некоторые улицы уже успели помыть соленой водой. Ветер упорно прокладывал себе путь даже в самые тесные тупики. В одном из них, в окружении высоких домов, отбрасывавших на