Они поцеловались. Язык скользнул по языку, но коротко, словно сомневаясь, и женщина не была уверена, чья это реакция. Она сползла с него, потом протянула руку и стала играть с жесткими волосами на его груди. У него было маленькое лицо с изящными чертами и шершавые руки, но зато они касались ее. Никто из них не нарушил любовный акт словами, за что она, по крайней мере, была ему признательна. Тем временем он продолжал гладить ее по бокам, задерживаясь на выступах тазовых костей и потирая их большими пальцами так, словно находил в твердых выпуклостях ее тела особую прелесть.
Она потянулась к нему всем телом до тех пор, пока ее длинные рыжие волосы не рассыпались по ее лицу. Затем она стала ждать, когда он раздвинет их и на его лице медленно, но верно проступит разочарование, которое она уже научилась читать в лицах других за последние годы. Сначала он смотрел ей только в глаза. Затем она отчетливо увидела, как его зрачки сместились в сторону уродливого шрама на ее щеке. «Что ж, он неплохо реагирует», – подумала она. Он был слегка пьян, когда они встретились, неудивительно, если поначалу он ничего не заметил. Однако его способность сохранять эрекцию ее в общем и целом разочаровала.
Так было всегда, стоило ей начать самой получать от процесса удовольствие – совсем не как тогда, когда она делала это за деньги. Из-за ее работы ей трудно было встречаться с нормальными мужчинами, еще труднее – завести с кем-то прочные отношения. Да и ее уродство – вздутый рубец с правой стороны лица – тоже этому не способствовал.
Но вчера вечером у нее был выходной, и ей захотелось перепихнуться с кем-нибудь просто так, для поднятия настроения. Хотелось почувствовать кого-нибудь рядом, ей так этого не хватало.
В юности она узнала, что мир жесток и люди оценивают тебя по первому впечатлению. И еще что детское предубеждение против всего странного свойственно и взрослым, только те умеют маскировать свое отвращение.
Медленно отодвинувшись от него, она потянулась за халатом. Отошла к окну и стала глядеть на шпили и мосты Виллджамура, точно пытаясь проложить как можно большую дистанцию между собой и мужчиной в ее постели. Противоположный угол комнаты закрывали накрытые холсты, составленные у стены рядами. Запах химикатов от картины, которую она начала вчера, еще не выветрился из комнаты.
– ?Вот это да! – сказал он наконец. – Бором клянусь, ты удивительная.
Теперь она смотрела на набрякшие над городом тучи, из которых на крыши падали последние капли дождя. Подняв оконную раму, она услышала громыхание телеги по мостовой, почувствовала запах лиственниц к северу от города. Она бросила взгляд на Гата-Картану и Гата-Сентиментал, мимо картинной галереи, где вряд ли когда-нибудь будут висеть ее работы. Люди на улице мешались с тенями, как будто сами стали ими. Прямо под ее окном по тротуару шел пошатываясь какой-то человек, он то скрывался из ее поля зрения, то появлялся вновь, слышно было, как висящий у него на бедре меч царапает по стене. По какой-то неясной ей самой причине все эти признаки утреннего города лишь усилили ее чувство одиночества.
– ?Твое тело… Я хочу сказать, ты так хорошо двигаешься… – продолжал он хвалить ее, как делали они все, когда им становилось ясно, что у них нет с ней ничего общего.
Наконец заговорила и она:
– ?Тундра.
– ?Что?
– ?В трактире вчера – то, что ты говорил, соблазняя меня. Наверное, у политиков язык вообще хорошо подвешен. Ты сказал, что мое тело похоже на тундру. Ты говорил, что кожа у меня белая, как снег, и гладкая, как свежий сугроб. Ты даже сравнил мою грудь с их живописными округлостями. Ты восхищался моей грудью и чистой кожей. Ты говорил, что я словно оживший лед. Да, все это ты мне говорил. А как тебе мое лицо? – И она провела рукой по страшному шраму.
– ?Я же говорю, ты очень привлекательная женщина.
– ?Привлекательной может быть и лошадь, советник. – Она бросила на него взгляд. – А как же мое лицо?
– ?Твое лицо очаровательно, Туя.
– ?Очаровательно?
– ?Да.
Он поднял голову, чтобы лучше видеть ее, когда она сбросила свой халат на пол. Она знала, как он отреагирует, когда сумрачный утренний свет словно разгорится на ее коже. Она потянулась к столу, взяла с него сигарету с арумовым корнем, но не стала зажигать сразу, а подождала, пока мужчина отвернется. Сильный запах ароматного дыма наполнил комнату, сквозняком его потянуло в окно.
Все еще окутанная в его глазах туманом, она шагнула к кровати и предложила ему покурить. Он против воли схватился за ее запястье, стал тереть его большим и указательным пальцем. У него был жалкий взгляд слабого человека.
– ?Ты прекрасна, – сказал он. – Восхитительна.
– ?Докажите это, советник Гхуда, – предложила она, опускаясь на него сверху, не сводя взгляда с его улыбки, видя, как он поддается.
Сигарета упала на пол, пепел рассыпался по плиткам.
Позже, когда он снова уснул, она лежала и думала о разговоре, случившемся у них как раз перед тем, как он отключился.
Он вообще много говорил, что редко бывает с мужчинами после секса. Она подробно обдумывала все, что он сказал, вникала в детали.
