на рассказ Ангелины Ивановны, который настолько поразил Милино воображение, что до конца поездки она не могла думать ни о чем другом.
— Год назад я сопровождала такую же группу, как ваша, из Москвы, — начала женщина. — Одна из паломниц приехала с грудным младенцем. Я заметила ей, что для малыша зима является не лучшим временем посещения источников. А когда услышала надрывный кашель ребенка, встревожилась еще больше. На мой вопрос, зачем она привезла его сюда, больного, получила ответ, от которого пришла в ужас. Оказалось, у мальчика тяжелейшая двусторонняя пневмония. Врачи уже намекнули несчастной матери, что сынишка «не жилец», поэтому она, с температурой под сорок, забрала его из больницы и теперь собиралась прибегнуть к помощи батюшки Серафима! Всю дорогу до источника приезжая, не обращая никакого внимания на мои уговоры, повторяла одно и то же: если искупает своего Мишеньку, он обязательно выздоровеет. Вы представить себе не можете моего тогдашнего состояния! Я, целую жизнь призывавшая людей к вере, в тот момент испытывала полное отчаяние! Что делать? Позволить обезумевшей от горя матери окунуть и без того полуживого ребенка в ледяную воду? А если младенец погибнет? С точки зрения здравого смысла это казалось почти, неизбежным. Между тем мы подъехали к источнику. Как сейчас, вижу ту страшную картину. На улице минус двадцать пять. Молодая мама, сама еще почти девочка, прижав к груди затихшего малыша, перекрестила их обоих и начала, на моих глазах, медленно входить в воду. До сих пор не понимаю, отчего ребеночек не кричал. Скажу честно: я решила, что он умер.
Голос Ангелины Ивановны дрогнул, на глаза навернулись слезы.
— Господи, дай нам всем, грешным, такую силу веры! — Она перекрестилась и вытерла платком глаза.
Паломники слушали затаив дыхание.
— А дальше? — прервала молчание старушка, приехавшая со взрослой дочерью.
— Дальше… — Женщина справилась с волнением. — На следующий день у мальчика пропала температура, его перестал мучить кашель, появился аппетит, словом, к отъезду он ничем не отличался от любого здорового ребенка.
— Да, бывает же! — удивленно протянул крепкий розовощекий мужчина.
— Бывает, — ответила гид и, среди установившейся тишины, стала потихоньку читать акафист Серафиму Саровскому. Два часа пролетели незаметно. Микроавтобус, свернув с основной трассы, углубился в сосновый бор и вскоре выехал на широкую асфальтированную площадку перед рекой Сатис. Здесь он остановился.
— Мы приехали, — объявила Ангелина Ивановна, — можно выходить. Кто будет купаться, не забудьте о полотенцах и рубашках, да, и еще захватите с собой емкости для воды.
Люди, после убаюкивающего тепла машины, оказавшись на морозе, зябко поеживались.
— Благодать! — потянулся худощавый мужчина и шумно вдохнул морозный воздух: — Елкой пахнет…
— Все собрались? Пойдемте, — пригласила паломников экскурсовод. — Я уже рассказывала вам об источнике, поэтому сейчас мне хочется, чтобы вы не торопились, прониклись духом святого места, помолились, прислушались к самим себе.
Женщина остановилась у поклонного креста с иконкой батюшки Серафима.
— Преподобне отче Серафиме…
Проникновенная молитва заставила присутствующих сосредоточенно зашевелить губами: они пытались повторять следом за ней. После недолгой остановки люди направились к мостику через реку. Мила намеренно отстала от группы и теперь наблюдала, как паломники осторожно, гуськом, переходили на другой берег. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она опустилась перед крестом на колени и, почти вплотную, приблизила лицо к иконе.
— Батюшка Серафим, мне никогда не приходилось купаться зимой. Прошу Тебя, сделай так, чтобы я выдержала холод! — В тот момент ей даже не пришло в голову просить Святого о чем-то еще.
Купальня, очень простая, сколоченная из досок, располагалась в центре озерца. К ней вели длинные мостки, покрытые водой и ледяной крошкой.
— Ангелина Ивановна, купальня общая? — удивилась Мила.
— Нет, она разделена на две половины, женскую и мужскую, — пояснила гид и ободряюще улыбнулась. — Ну что, пойдемте?
— Я одна?..
— Почему? Со мной. Вернее, по очереди. Впрочем, если среди мужчин желающих не найдется, можем и одновременно.
— Найдется! — громко заявил розовощекий крепыш.
— В нашем полку прибыло! — весело отозвалась женщина. — Тогда я, с вашего позволения, буду первой. — Она вопросительно повернулась к Миле.
— Да, да, конечно, идите.
Минут через двадцать Ангелина Ивановна вернулась с раскрасневшимся довольным лицом, в пуховом платке, из-под которого выбивалась мокрая прядь.
— Ну как? — опасливо поинтересовался солидный мужчина.
— Необыкновенно! Сами попробуйте!
