Он умолк, Михаил увидел, как тот насторожился, впервые снял рюкзак и, расшнуровав, оставил открытым у своих ног. Михаил снял свой и, раскрыв, чтобы гранатомет был на виду, оставил перед собой на полу.
Через полминуты донесся далекий невнятный гул. Шаги приближаются настолько тяжелые, словно шагает сама гора.
Азазель проговорил непривычно суровым и даже жестким голосом:
– Кезим…
Лицо его побледнело, заострилось, а глаза заблистали мрачным огнем. Медленно выпрямляясь, он вскинул руки над головой, красиво расставил их на ширину плеч, в ладонях появился длинный меч, лезвие грозно обрело багровый цвет.
Михаилу показалось, что он раскален докрасна. Азазель удержал пару мгновений, потом убрал правую, меч остался в левой.
– Да, – ответил он на вопросительный взгляд Михаила, – я левша!.. Левши самые умные и красивые, не знал?.. А зарплаты у них выше, и почти все известные правители, начиная с Гильгамеша, были левшами… Готов?
– К такому никогда не готов, – ответил Михаил честно. – Надо ли было отсылать Аграт с Бианакитом?
– Перекрывают тоннель с той стороны, – бросил Азазель. – Иначе окружат и сомнут, их даже не десятки.
Шаги гремели все громче, Михаил чувствовал, как бешено колотится сердце, а руки предательски подрагивают. Во рту стало настолько сухо, что язык начал царапать десны.
– Это последний наш бой, – прошептал он. – Неважно, убьет меня он, или я его огненным мечом, но все демоны узнают, кто я есть, потому из Брия выдернут уже навсегда.
– Спасибо, – ответил Азазель очень серьезно, – что был рядом и нес эту ношу до конца. Ты сделал даже больше, чем я надеялся.
Резко пахнуло холодом, тяжелые шаги стали ближе, в темном проходе тоннеля блеснуло, словно там появилась громадная глыба льда.
В зал вдвинулось нечто сверкающее холодными искрами, разогнулось в полный рост.
Михаил с трепетом увидел гиганта, целиком состоящего из ледяной глыбы, массивного, широкого, воздух вокруг тела искрится и опадает на пол снежинками. Он повернул голову и вперил в них с Азазелем взгляд острых глаз из узких щелей между скальными выступами надбровных дуг и высоких угловатых скул.
Прогремел скрежещущий рев. Михаил не сразу разобрал в нем слова:
– Азазель?.. Ты все-таки узнал о тайнике… Напрасно… Я возьму, а ты нет…
Азазель крикнул:
– Уверен?
Кезим прогрохотал так же мощно:
– Надеешься на ключ?.. Тайник откроется только тому, кто его открывал последний раз… ха-ха!.. и закрывал. Ты проиграл!
Михаил сжался, отчетливо уловив нотку страха в голосе Азазеля:
– А как же властелины ада?
Кезим сказал ревущим, как механическая сирена, голосом:
– Те старые идиоты?.. Я сразу после них зашел еще раз и все поменял. Теперь даже они не достанут! Только я, только я!
– Кезим, – крикнул Азазель, Михаил уловил в его голосе уже не страх, а настоящую панику, – те вещи не зря были упрятаны!.. Кто их вытащит, тот погубит мир!
– Кто ими завладеет, – прогрохотал Кезим, – тот сможет превратить чужие небеса в наш прекрасный ад! И я это сделаю…
– Кезим, – заорал Азазель, – остановись!.. Остановись! Подумай…
Кезим проревел грохочущим голосом, от которого воздух смялся волнами, а земля под ногами задрожала, как испуганный конь:
– Азазель!.. Ты обречен!.. Если как-то сумеешь убежать сейчас, ты же ловкий, то все равно…
Азазель крикнул:
– Будешь за мной гоняться?
Кезим рыкнул:
– Заран отыщет и уничтожит! У него много людей, но и сам может явиться и придушить, как блоху… Он не прощает то, что ты сделал ему…
Он раскинул огромные, как стволы столетнего дуба, могучие руки, взревел, тело из синего льда быстро стало превращаться в багровое, затем в раскаленно-красное.
Михаил ощутил на лице волну сухого жара. Азазель вообще прикрылся свободной ладонью и отступил на шаг.
– Михаил, – прокричал он, – давай!
Михаил вскинул к плечу гранатомет, поймал в прицел живот чудовищного гиганта и надавил на спусковую скобу.
Ракета вырвалась со злым шипением, понеслась, оставляя огненный след, и с силой разбилась о тело Кезима. Он вздрогнул, в недоумении провел ладонью по животу, медленно поднял голову и посмотрел на Михаила.
