Но было поздно. Закатив глаза, фрейлина уже травилась. Вернее, медленно посасывала кусок карамели. Фолкрит вместе с гостьей пробовать не стал, отчего у меня зародилось сомнение – уж не испытывал ли он мою стряпню на подопытных. Вот лучше бы невесту угощал.
– О-о-о… – протянула леди Марибет.
Я изготовилась делать непрямой массаж сердца. А может и прямой, тут где-то нож был для тортиков…
– Какой необычный вкус! – воскликнула фрейлина. – Потрясающе! Соленая карамель!
– Какая-какая карамель? – поперхнулся Дрэвис и повернулся ко мне.
Ножкой я могла проковырять в полу хорошую дыру. Главное – делать невинный вид. Зеркало, вон, вообще куда-то смылось, безответственное непонятное существо.
– Невероятно! – счастливо объявила фрейлина. – Я прошу вас упаковать для меня всю эту чудесную карамель! И я вас уверяю, отныне ваша лавка получит рекомендации королевского уровня!
– Благодарю, леди Марибет, – нашелся Дрэвис. – Так что, мы получим одобрение ее величества?
– Я думаю, у вас есть все шансы.
Пока они мило беседовали, я рассматривала женщину, ибо никогда еще не видела настоящих фрейлин. Что ж, она была ничуть не хуже королевы. Невысокая, но очень яркая и величественная. Шоколадного цвета волосы, собранные в сложную прическу, украшала небольшая диадема со сверкающими в солнечных лучах рубинами. Тяжелое красное платье было идеально подогнано по фигуре.
От женщины исходила очень странная, доселе неведомая мне магия. Даже руки немного дрожали, когда я упаковывала карамель. А может, это оттого, что Дрэвис все время буравил меня взглядом.
– Как тебя зовут, детка? – ласково улыбнулась леди Марибет.
– Дейзи Гринвильд, миледи.
По ее лицу вдруг пробежала тень.
– Гринвильд? О… я знала вашего отца, должно быть. Вы старшая девочка…
– Младшая, – поправила я. – Старшую зовут Сара.
– Сара… Простите, Дейзи. Я, должно быть, ошиблась.
Она не сводила с меня глаз. Напряженный, изучающий взгляд, а когда фрейлина принимала из моих рук сверток с карамелью, едва уловимо скользнула ледяными пальцами по моей ладони.
– Благодарю.
– Будем рады видеть вас снова, – дежурно ответила я.
– Позвольте проводить вас до экипажа, миледи.
Дрэвис учтиво подал ей руку.
– Опять пронесло? – усмехнулся Крин. – Везучая ты, ведьма.
– Наверное, чтобы напакостить Фолкриту, мне эту лавку надо спалить, – пробурчала я. – Еще и знакомая отца. Теперь все высшие круги будут знать, что младшая дочка Гринвильдов работает в лавке.
– И это все, что тебя смутило? – уточнил Крин.
Но прежде, чем я ответила, вернулся Фолкрит.
– Кексик! Вот что ты за человек?
На такое я даже не нашлась, что ответить.
– Когда ты поймешь, что бессмысленно делать мне гадости? Когда ты перестанешь вести себя, как маленькая избалованная девочка, у которой отняли конфету?
Дурное настроение, недосып, странный визит фрейлины – все это доконало меня окончательно и стало последней каплей.
Я вышла из-за прилавка и с силой ткнула пальцем в грудь этого напыщенного болвана.
– Конфету?! Вы отобрали у меня самостоятельную жизнь! Единственное, что принадлежало мне, что досталось от бабушки, которая меня любила! А потом, решив поиздеваться, засунули в это убожество, именуемое шоколадной лавкой! И ждете, что я буду встречать вас с лепестками роз?
Он обхватил мое запястье и дернул несильно, но от неожиданности я не удержалась на ногах и оказалась прижата к белоснежной накрахмаленной рубашке. Дрэвис был выше, так что приходилось задирать голову, чтобы смотреть в наглые, бесстыжие глаза.
Темные, как шоколад.
– Самостоятельности? – протянул он. – Тебе не нужна самостоятельность, Кексик. Тебя надо воспитывать.
Я возмущенно дернулась, но куда там – хватка была железная! Пока он наклонялся, смакуя каждую секунду моего отчаяния, я прокляла все на свете и пожелала на голову Дрэвиса Фолкрита таких кар, что самой страшно стало. Его губы остановились в паре миллиметров от моих, грели дыханием и… бесили.
