– Ты меня опозорила. Мужчины не жалуются страже.
– Ну так вы и не жаловались. Жаловалась я.
Дрэвис закатил глаза. Он вцепился в мое запястье и буквально силой потащил обратно на освещенную улицу. И по ней зашагал к «Ведьме в шоколаде».
– Знаешь, вот есть домашние хозяйки – девушки, которые ведут быт и следят за детьми. А ты дикая хозяйка! Не только быт не ведешь, но и все вокруг разрушаешь!
– Я ничего не разрушала. Я вам торт сделала!
– И не удержалась от гадости, да? Полегчало?
– Нет! Еще бы с удовольствием напакостила, да идеи кончились!
– Так, а зачем стражу звала? Надо было отправиться развлекаться в той чудной компании. Ты же этого добивалась, приехав в торте полуголой.
– Что-о-о?! – это слово именно в такой интонации, похоже, становилось моим самым употребляемым.
– А что? – притворно удивился Фолкрит. – Я думал, ты благовоспитанная ведьма. А благовоспитанные ведьмы в откровенных платьях в тортах не разъезжают.
– А это был благовоспитанный торт!
– Я заметил.
Некоторое время мы шли молча. Вернее, шел Фолкрит, а я за ним практически неслась. Разъяренный мужчина совершенно не сопоставлял скорости. Вот все же прав был Крин – о моем возвращении он узнает по воплям хозяина.
В платье ночью было прохладно. Лето, хоть и вступило в законные права, не торопилось становиться жарким. С утра и ночами стояла такая погода, что хоть в шубу кутайся, а плащ, как назло, остался в ресторане.
– Да пустите вы меня! – с трудом вырвала конечность из захвата Фолкрита. – Никуда я не сбегу!
– Один раз попыталась, на второй веры нет.
И снова в меня вцепился.
– Да я живу у вас в лавке, куда мне деваться-то, на улице, что ли, спать?
– Для человека, который живет в моей лавке, ты слишком распоясалась. Надо было взяться за твое воспитание раньше.
Очень захотелось его стукнуть. Вот прямо взять и чем-нибудь тяжелым по белобрысой головушке дать. А потом жалеть, супчиками отпаивать и заодно вбивать прописную истину: не надо воспитывать ведьм, они и так слишком воспитанные – законодательство все ж обязывает.
Мы не дошли буквально пару сотен метров – я запнулась о выступивший камень и подвернула ногу. Пришлось Дрэвису остановиться. Я с невольно выступившими слезами на глазах потирала лодыжку.
– Что? – с глухим раздражением поинтересовался Фолкрит.
– Бо-о-ольно! – жалобно протянула я. – Подумала и добавила: – А еще холодно.
– Ты бы еще откровеннее платье нацепила.
– Да что вы к моему платью-то привязались! Захотела и надела. Я ваш сотрудник, а не собственность! Что хочу, то ношу!
– Разумеется, если цель – чтобы на тебя все пялились.
– А вам какое дело, кто на меня пялится? Я девушка незамужняя, не обремененная долгом перед родом. Свободная ведьма, открытая для новых знакомств.
– Открытая, значит?
Он опасно приблизился. Но я не дрогнула. Нутром чуяла – отступать нельзя, засчитают за поражение.
– Более чем.
– Так а чего же ты меня не соблазняешь? Я ведь куда привлекательнее всех, кто тебе доступен.
– Это вам Сара сказала? – фыркнула я. – Не слушайте ее, у нее черный пояс по вранью.
Теперь мы стояли настолько близко, что я чувствовала тепло, исходящее от мужчины. И невольно тянулась поближе, так как уже основательно замерзла. Фолкрит вдруг снял пиджак и накинул мне на плечи, отчего я чуть не замурчала – пиджак был теплый и большой. Сразу стало тепло и почти хорошо.
– Значит, то, что ты сегодня сделала, для тебя норма? Может, повторишь на бис исключительно для меня?
– Все в рамках трудовых обязанностей.
– Мы можем договориться и расширить их.
– За кого вы меня принимаете?
В следующий момент меня вдруг поцеловали.
Мягко, настойчиво и очень горячо, обжигая губы, мешая дышать. Я никогда еще не целовалась, замерла, шокированная, растерянная. А Дрэвис с
